Беседа

Четверо людей мужского рода

До дому довозят ямщика.

И в ночи, и темной и безликой,

Слушают прилежно вчетвером —

Старость надрывается от крика,

Вызывает юности паром…

Ловкий, лакированный, играючи

Мчит автомобиль во всей красе,

Химиками выдуманный каучук

Катится по главному шоссе…

Слышу я сквозь времени просторы,

Дальний правнук у отца спросил:

«Жил-был на земле народ — шоферы.

Что за песни пел? Кого возил?»

1959

ТАК ЖИВУ Я

Нет, все листья не облетели,

Может, жизнь потому хороша,

Что живет в моем старом теле

Понимающая душа.

Понимаю и принимаю

И ребенка, и старика,

К человечеству приближаю

То, что видно издалека.

Вижу все — и морей просторы,

И болотную вижу гать,

Вижу — мальчики через заборы

Лезут яблоки воровать.

Встретил старого пенсионера,

Покалякали час-другой…

Вижу улицу, вижу эру,

Вижу спутника над собой.

Не в каком-нибудь отдаленье —

В гуще времени мне видней

Умножение и деленье,

Плюс и минус борьбы людей.

Гражданином опасность встречу,

Честно смерти в глаза взгляну,

Под волною противоречий

Никогда я не утону.

Понимаю я: в океане —

Что эпохи моей призыв —

Не спортивное состязанье,

А решающий переплыв.

Вижу будущее наяву…

Так живу я и так плыву,

Не боюсь воды ледяной…

Звезды светятся надо мной.

1959

ВЕСНА

Старик какой-то вышел на крыльцо,

Под временем годов своих шатаясь,

И, как официальное лицо,

Стоит на белорусской крыше аист.

Желаниями грудь моя полна.

Пришел апрель. Опять весна опознана,

Опять она пришла, моя весна,

Но слишком поздняя,

Но очень, очень поздняя.

1950-е годы

*

К новой юности ревнуя,

Жадно я веду теперь

Итальянскую, тройную

Бухгалтерию потерь…

1950-е годы

СОВЕТСКИЕ СТАРИКИ

Ольге Берггольц

Ближе к следующему столетью,

Даже времени вопреки,

Все же ползаем по планете

Мы, советские старики.

Не застрявший в пути калека,

Не начала века старик,

А старик середины века,

Ох, бахвалиться он привык:

— Мы построили эти зданья,

Речка счастья от нас течет,

Отдыхающие страданья

Здесь живут на казенный счет.

Что сказали врачи — не важно!

Пусть здоровье беречь велят…

Старый мир! Берегись отважных

Нестареющих дьяволят!..

Тихий сумрак опочивален —

Он к рукам нас не приберет…

Но, признаться, весьма печален

Этих возрастов круговорот.

Нет! Мы жаловаться не станем,

Но любовь нам не машет вслед —

Уменьшаются с расстояньем

Все косынки ушедших лет.

И, прошедшее вспоминая

Все болезненней и острей,

Я не то что прошу, родная,

Я приказываю: не старей!

И, по-старчески живописен,

Завяжу я морщин жгуты,

Я надену десятки лысин,

Только будь молодою ты!

Неизменно мое решенье,

Громко времени повелю —

Не подвергнется разрушенью

Что любил я и что люблю!

Ни нарочно, ни по ошибке,

Ни в начале и ни в конце

Не замерзнет ручей улыбки

На весеннем твоем лице!

Кровь нисколько не отстучала,

Я с течением лет узнал

Утверждающее начало,

Отрицающее финал.

Как мы людям необходимы!

Как мы каждой душе близки!..

Мы с рожденья непобедимы,

Мы — советские старики!

1960

ДРУЗЬЯМ^[3]

1

Мне бы молодость повторить —

Я на лестницах новых зданий,

Как мальчишка, хочу скользить

По перилам воспоминаний.

Тем, с которыми начат путь,

Тем, которых узнал я позже,

Предлагаю года стряхнуть,

Стать резвящейся молодежью.

Дружбы нашей поднимем чаши!

Просто на дом, а не в музей

Мы на скромные средства наши

Пригласили наших друзей.

Как живете вы? Как вам дышится?

Что вам слышится? Как вам пишется?

Что вы делаете сейчас?

Как читатель? Читает вас?

На писательском вернисаже

Босиком не пройтись ли нам

Под отчаянным ливнем шаржей,

В теплых молниях эпиграмм?

И, любовью к друзьям согреты,

Проведем вечерок шутя…

Шутка любящ его поэта —

Как смеющееся дитя.

1960

2

Не надо, чтоб мчались поля и леса:

Разлука — один поворот колеса.

Да, это разлука — заканчивать книгу,

Но стих посвящен не прощальному мигу,

О, как дорога ты, беседа друзей!..

Мы так изучили друг друга привычки!

Но вот уже дальше бегут электрички

От нашей беседы, от книги моей…

Идет все дальше, глубже возраст мой,

И, вспоминая юных чувств горенье,

Я так взволнован, что с любой строфой

Меняется размер стихотворенья.

Мне нужны (ни с кем не деля),

Как поэту и патриоту,

Для общения — вся Земля,

Одиночество — для работы.

Перелистываю страницы,

Их дыхание горячо…

Что нам к поезду торопиться?

Почаевничаем еще…

Не родственники мы, не домочадцы,

И я хотел бы жизнь свою прожить,

Чтоб с вами никогда не разлучаться

И «здравствуйте» все время говорить.

1960

3

Все ювелирные магазины —

Они твои.

Все дни рожденья, все именины —

Они твои.

Все устремления молодежи —

Они твои.

И смех, и радость, и песни тоже —

 Они твои.

И всех счастливых влюбленных губы —

 Они твои.

И всех военных оркестров трубы —

Они твои.

Весь этот город, все эти зданья —

Они твои.

Вся горечь жизни и все страданья —

Они мои.

Уже светает, уже порхает

Стрижей семья.

Не затихает, не отдыхает

Любовь моя.

1960

ГОЛОСА

Я за счастьем все время в погоне,

За дорогой дорога подряд.

Телевиденья быстрые кони

Бубенцами в эфире звенят.

Будто с самого детства впервые

Вижу я темно-синю ю высь,

Где в обнимку летят позывные

И с романсами переплелись.

До чего же нам стали привычны

Голоса беспредельных высот!

Люди в небе живут как обычно —

Кто поет, кто на помощь зовет.