Беседа с богом странствий

Они очутились в круглом зале со сводчатым потолком. По периметру зал был окружён галереей, сквозь белый мраморный парапет которой виднелся нижний вестибюль. Пока они прогуливались по этой галерее, Хироко расспрашивала Ацускэ о его семье, родственниках и друзьях. Не спуская с лица улыбки, она искусно направляла разговор, касаясь даже самых щекотливых тем. При этом о семье невесты почти не упоминалось. И дело было вовсе не в том, что Хироко не считала нужным снисходить до этого юнца. Правда, будь на его месте другой, солидный человек, она, конечно же, посчитала бы своим долгом затронуть и эту тему.

– Стало быть, друзей у вас немного?

…………………………

…………………………

Нидай

Шравасти – город многолюдный, но территория его сравнительно невелика, и потому отхожих мест для всех не хватает. Основной части жителей, чтобы справить большую или малую нужду, требуется выходить за городские стены. Только брахманы и кшатрии избавлены от такой необходимости, поскольку имеют возможность справлять нужду у себя дома. Однако нечистоты необходимо убирать. Этим занимаются люди, именуемые золотарями.

К числу таких людей принадлежит и Нидай. Волосы его уже тронула седина. Во всём городе он самый бедный и к тому же не может похвастаться чистотой тела и помыслов.

Однажды Нидай, собрав, как всегда, нечистоты в большой глиняный сосуд и взгромоздив его себе на спину, шёл по узкой улочке, вдоль которой теснились всевозможные лавки. А навстречу ему шёл монах с чашей для подаяний. Едва завидев монаха, Нидай тотчас же понял, что это необыкновенный человек. На первый взгляд монах мало чем отличался от всех остальных, однако божественный серебристый завиток у него между бровями и синие глаза свидетельствовали о том, что это не кто иной, как Шакья-нёрай из обители Гион.

Итак, это был Шакья-нёрай – Учитель, поведавший о трёх мирах и шести путях, Совершенномудрый, пребывающий на всех десяти направлениях, источник немеркнущего света, пастырь, наставляющий на путь истины мириады живых существ. Однако ничего этого Нидай не знал. Он знал лишь, что сам Прасенаджит, царь Кошалы, преклоняется перед этим монахом, как простой подданный перед государем. И ещё он знал, что, когда знаменитый богач Судатта покупал у принца Джетры сад для строительства обители Гион, вся земля была усыпана золотыми монетами. Неудивительно, что Нидай стыдился попасть на глаза Шакье-нёрай с сосудом, полным нечистот, и, стараясь избежать подобной неучтивости, поспешил свернуть на соседнюю улочку.

Но Шакья-нёрай успел заметить золотаря, понял, отчего тот свернул на другую улочку, и на лице его появилась улыбка. Впрочем, не только улыбка – ещё более глубокое, чем море, чувство сострадания к этому неразумному, пребывающему во мраке неведения существу вызвало на его синих глазах слёзы. И в великом милосердии своём Шакья-нёрай решил прибегнуть к магической силе, дабы сделать этого пожилого золотаря своим учеником.

Улочка, на которую свернул Нидай, была такой же узкой, как и предыдущая. Оглянувшись назад и убедившись, что Шакья-нёрай не преследует его, Нидай вздохнул с облегчением. Шакья-нёрай доводился сыном царю страны Магадха, да и его ученики в большинстве своём были людьми знатного происхождения. Погрязшему в грехе Нидаю следовало держаться от них как можно дальше. Но не успел он обрадоваться тому, что сумел ускользнуть от Шакьи-нёрай, как в ужасе увидел, что тот неспешным шагом, не спуская с лица величественной улыбки, идёт ему навстречу.

Не чувствуя тяжести сосуда, полного нечистот, Нидай юркнул в переулок. Он не мог понять, каким образом Шакья-нёрай снова оказался у него на пути. Возможно, он торопился в обитель Гион и, срезав путь, вышел на эту самую улочку. Как бы то ни было, Нидаю и на сей раз удалось избежать встречи с источником золотого сияния, а это было настоящим везением. Но стоило ему так подумать, как он снова увидел идущего навстречу Шакью-нёрай.

Нидай в третий раз свернул на боковую улочку, но вскоре перед ним снова возник Шакья-нёрай.

И в четвёртый раз, когда Нидай попытался скрыться на соседней улочке, впереди показалась его могучая царственная фигура.

И в пятый раз повторилось то же самое. Семь раз Нидай сворачивал в проулки, но неизменно видел идущего ему навстречу Шакью-нёрай. В последний раз улица, на которую он попал, оказалась тупиком. Увидев смятение золотаря, Шакья-нёрай остановился посреди улицы и поманил его к себе. Подняв руку с длинными тонкими перстами, ногтями, сияющими подобно красной меди, и ладонью, похожей на цветок лотоса, он сделал Нидаю знак, что тот не должен его бояться.

Вконец перепуганный, Нидай уронил на землю сосуд с нечистотами.

– Прошу вас, позвольте мне пройти, – в смятении взмолился Нидай, упав на колени прямо в нечистоты.

Шакья-нёрай величаво улыбнулся и как ни в чём не бывало заглянул ему в лицо:

– Нидай, почему бы тебе не стать монахом, как я?

При звуках этого громоподобного голоса Нидай совсем растерялся и, молитвенно сложив руки, сказал:

– Я грешный человек и недостоин находиться вместе с вашими учениками.