Беседа с богом странствий

– …и что приблизительно год назад он умер.

Обойдя дом по тропинке между соснами, мы снова вернулись к крыльцу. Ветер шелестел в зарослях мисканта.

– Для нас этот дом был бы, пожалуй, великоват, но уж очень хорош… – как бы говоря с самим собой, пробормотал Т-кун, поднимаясь по ступенькам.

– Интересно, а звонок ещё работает?

Кнопка из слоновой кости едва виднелась сквозь листья плюща. Я нажал на неё. Увы – никакого звука не последовало. А если бы звонок всё-таки прозвенел? От этой мысли мне почему-то стало не по себе, и я не захотел повторить свою попытку.

– Как, бишь, называется эта вилла? – неожиданно спросил S-сан, стоя на крыльце и не обращаясь ни к кому в особенности. – «Обитель величавого покоя»?

– Да, именно так: «Обитель величавого покоя».

Некоторое время мы молча стояли на крыльце, глядя на заросший высокой травой газон и высохший старый пруд.

Три «почему?»

Почему Фауст встретил дьявола?

Фауст служил Богу. А раз так, то яблоко для него было «плодом с древа познания добра и зла». При виде яблока он неизменно вспоминал про Эдемский сад и Адама с Евой.

Но как-то раз после снегопада Фауст посмотрел на яблоко и вспомнил картину, написанную свежими, сочными красками, которую видел в каком-то большом монастыре. С тех пор древнее представление о яблоке как «плоде с древа познания добра и зла» соединилось для него с современным понятием «натюрморт».

Повинуясь какому-то благочестивому чувству, Фауст ни разу в жизни не пробовал яблока. Но однажды ночью, когда за окном свирепствовала буря, он неожиданно проголодался, испёк яблоко и съел. С тех пор яблоко соединилось в его сознании ещё и с понятием пищи. Теперь при виде яблока он вспоминал десять заповедей Моисея, размышлял о гармонии красок и одновременно ощущал урчание в животе.

Наконец, одним студёным утром, глядя на яблоко, Фауст вдруг подумал, что для торговца яблоко не что иное, как обычный товар. Продав дюжину, торговец получает серебряную монету. С тех самых пор понятие яблока слилось для Фауста с понятием денег.

Однажды в пасмурный день Фауст сидел в одиночестве в своём кабинете и размышлял: что есть яблоко? Ответить на этот вопрос теперь оказалось намного труднее, чем раньше.

Сидя за письменным столом, он повторил эту загадку вслух:

– Так что же такое яблоко?

В этот миг в его кабинете неведомо как очутился тощий чёрный пёс. Содрогнувшись всем телом, пёс мгновенно обернулся рыцарем и отвесил Фаусту учтивый поклон.

Итак, почему Фауст встретил дьявола? Это должно быть понятно из сказанного выше. Однако встреча с дьяволом ещё не знаменует последнего, пятого, акта трагедии Фауста.

Как-то раз вечером, в сильный мороз, Фауст и дьявол, принявший обличье рыцаря, прогуливались по многолюдной улице, беседуя о яблоке. Вдруг они увидели худенького заплаканного мальчугана – он тянул за руку свою нищую мать и клянчил: «Купи мне яблоко!»

Дьявол остановился и, указывая на мальчугана, сказал:

– Взгляните на это яблоко. Чем не орудие пытки?

Вот когда поднимается занавес и начинается пятый акт трагедии Фауста.

Почему Соломон только единожды виделся с царицей Савской?

Соломон виделся с царицей Савской всего один раз в жизни. И дело вовсе не в том, что её царство находилось слишком далеко. Фарсисский корабль с кораблём Хирамовым в три года раз привозили золото, и серебро, и слоновую кость, и обезьян, и павлинов. Но верблюды с посланцами Соломоновыми ни разу не перешли окружавших Иерусалим холмов и пустынь, за которыми лежало Сабейское царство.

Соломон в одиночестве сидел в своём дворце. Сердце его томила печаль. Даже многочисленные наложницы, среди которых были и моавитянки, и аммонитянки, и идумеянки, и сидонянки, и хеттеянки, не могли его утешить. Он думал о царице Савской, которую видел всего один раз в жизни.

Царица Савская не была красавицей, да и годами превосходила Соломона. Но эта женщина была наделена редкостной мудростью. Беседуя с ней, Соломон чувствовал, как у него от восторга подскакивает сердце. Такой радости он не испытывал, даже рассуждая с чародеями и звездочётами об их тайнах. С такой удивительной женщиной, как царица Савская, Соломон был готов говорить и два раза, и три – да что там, всю жизнь.

И в то же время царица Савская внушала Соломону страх. Рядом с ней он, казалось, утрачивал свою мудрость. По крайней мере, ему было трудно определить, чьей мудростью он гордится больше: своею ли собственной или царицы Савской. У Соломона было великое множество жён и наложниц – моавитянок, аммонитянок, идумеянок, сидонянок, хеттеянок, – но все они были его духовными рабынями. Даже лаская их, в душе он испытывал к ним презрение. Царице же Савской подчас удавалось превратить Соломона в своего раба.