Беседа с папским легатом, диалог с иудеем, и другие сочинения

Бог, видя неразумие и неблагодарность ваших предков, потому что они чрезвычайно быстро забыли Его благодеяния и различные милости и скоро изгнали из души память обо всем, чем они были облагодетельствованы в Египте, в пустыне и повсюду, повелел через Моисея подвешивать к рукам священников некие книжечки с записанными в них чудесами. Так что же, неужели хартии и чернилам воздавая почитание, прикрепляли к рукам написанное? Ни в коем случае. Но, глядя на них, думали о благодеяниях, потому что вид их пробуждал в них воспоминания и незаметно побуждал к благодарению. И что, не боговидец ли Моисей, сделав образы херувимов, установил их на крышке ковчега Завета (см.: Исх. 25, 18-20)? Но он и не думал служить идолам. Что уж и говорить о ковчеге и находящемся в нем, — я имею в виду скрижали Завета (см.: Втор. 10,5), сосуд с манной, божественный жезл Аарона и золотую кадильницу (см.: Евр. 9,4)\ Не из дерева ли он был сделан, а то не из золота ли — такой преходящей материи? Однако ничего такого не приходило в голову тем, кто поклонялся им; и столь велик был их благоговейный страх по отношению к святыне, что никому из них всех не было позволено ни приближаться, ни прикасаться к ней, кроме какого-нибудь священника из колена левитов. Ты ведь знаешь, я думаю, о том Озе — какую он понес кару за дерзость, хотя он из благочестивых, как ему казалось, побуждений прикоснулся к ковчегу: ведь он хотел его поддержать, чтобы тот, наклоненный быком, не упал (1 Пар. 13, 9-10). Ничто ведь не препятствует материальному и быть, и считаться божественным. Ведь чем-то вполне божественным и очень высоко чтимым было и то, что в нем лежало, и сам ковчег. Невозможно, думаю, без трепета вспоминать множество совершавшихся ради него чудес. Сколь великим, например, было чудо с Иорданом, когда вода с одной стороны утекла до самого дна и влилась в море, а с другой, сгустившись, стала как лед, когда священники, носившие ковчег, стояли посреди речного дна, давая прочим возможность беспрепятственно посуху переправляться, а иноплеменники, видя это, чуть не умирали от страха, а затем Иордан вновь получил беспрепятственный путь, когда после всех перешли и священники (Иис. Нав. 3,14-17). А каково то, когда после семидневного обхождения вокруг Иерихона священников с ковчегом пали его стены и все его жители вместе с правителями были порабощены (Иис. Нав. 6,12-23)? Какая такая сила это делала: неужели же дерева и металла? Нет. Но ведь одно там было видимым, а другое умопостигаемым, и это совершала умопостигаемая сила.

Своевременно будет разъяснить тебе, что я понимаю под умопостигаемой силой. Ковчег ведь был образом и подобием родившей Сына и Слово Божие чистейшей Приснодевы Марии, а его содержимое, хоть и было подобием вселившегося в Деву Христа, но и оно все было образом той же нескверной и пренепорочной Марии. То, что ковчег был, согласно Закону, изготовлен из дерева, указывало на Ее тленность и на то, что Она дочь Адама, кадильница же из золота — на Ее все превосходящую чистоту и на то, что Она примет в себя истребляющий всяческий порок огонь Божественности, т. е. Сына Божия, настоящий умственный фимиам, для ангелов всех и людей благоухающий. Скрижали же и начертанные Богом слова яснейшим образом предзнаменовали: скрижали — Ее как смертную по природе, слова же — бессеменно вселившееся в нее Божие Слово. И жезл тоже был прообразом Приснодевы Марии: как он, будучи сухим и лишенным влаги, внезапно процвел и оказался плодоносным, тогда как другие жезлы остались сухими, как и прежде, так и Она, избранная из всех родов, без семени родила Цветок нетления, Христа, — подобно тому как жезл без земли и воды пророс. Содержащий же манну золотой сосуд означал чистоту и безупречность Богородицы, а манна, которую он содержал, — свыше в Нее сошедшего Бога-Слово: ибо подобно тому как манна удивительным образом сходила, так и Сын Божий превосходящим всякое объяснение и всякую ангельскую и человеческую мысль образом сошел на Приснодеву, от Ее пречистых и нескверных крови и плоти плоть Себе создав. И как был Он совершенным Богом, так Он стал по всему совершенным человеком, и — не по видимости, как некоторые нечестиво полагали.