Беседа с папским легатом, диалог с иудеем, и другие сочинения

А поскольку, как мне кажется, об этом сказано достаточно, пора уже, как обещано, коснуться и темы воплощения Христова. Тебе же следует не как-нибудь и между прочим, а усердно и серьезно и по возможности как бы очищенными мыслью и слухом воспринять речь на столь важную тему. И кстати было бы то, что знаешь, добавить к тому, чего не ведаешь, — для ясности смысла. Слушай же.

Бог, захотев все это — т. е. всю умственную и чувственную тварь — создать из не-сущего, прежде всего сотворил ангельские чины, т. е. престолы, херувимов, серафимов, господства, силы, власти, начала, архангелов и ангелов,[91] — то ли в виде огня невещественного и бестелесного, то ли в виде какой-то другой природы, но представлять себе их нужно как можно ближе к поименованному. Один же из главных среди этих чинов, увидев, как он красив, сколь он светел, прекрасен и нематериально бестелесен, как то и подобает ангельскому естеству, не на добро воспользовался данными ему благами и свободой воли и неразумно восстал против создавшего его Бога, и, надувшись суетной и легкомысленной гордыней, возвысил на небо язык свой и похулил сотворившего его Бога. «Поставлю, — сказал он, — престол мой на облаках и буду подобен Всевышнему» (Ис. 14, 13-14). И тут же святой Денница, бывший единочинным согражданином прочих ангелов, оказался чужд их неизреченной красоты и радостнейшего пребывания и стал тьмой вместо света, грешным вместо святого, умом заблуждающимся вместо ума ангельского.

Пропуская середину, т. е. сотворение неба, земли и того, что на них, ибо распространяться об этом нет никакого смысла, мы видим, что Моисей говорит, что Бог насадил на востоке рай (Быт. 2, 8), а человека, который возделывал бы его, не было. И потому, пожелав разом и завершить сотворение вышнего мира, и создать возделывателя этого необычайного сада, Бог сказал: «Сотворим человека по образу Нашему и по подобию» (Быт. 1,26). Так вот, посмотрим, кому Бог сказал «сотворим человека». Ведь это слово «сотворим» свидетельствует о наличии некоего единства воли, и Писание изображает дело так, что Бог с кем-то беседует. Будем ли говорить, что Бог сказал это ангелам? Но это невозможно: кому-то подобному Себе Бог сказал «сотворим человека»; ангел же, даже невозможно сказать, насколько ниже Божественной высоты. Но, может, кто-нибудь станет говорить, что Бог Самому Себе сказал «сотворим»? Но и это весьма бессмысленно. Ведь слово «сотворим» свидетельствует о наличии не одного лица. Получается, что Бог сказал это Своему Сыну, единственному существующему не отличимому от Него образу, обращаясь к Которому Он и после падения Адама сказал, как будто иронизируя: «Вот, Адам стал как один из Нас» (Быт. 3,22), т. е. стал богом.

Слыша, что у Бога есть Сын, не опустись до каких-нибудь телесных представлений, вообразив Его рождение по образцу телесных и плотских существ. Если ты дерзнешь так низменно и пошло рассуждать о Боге, ты можешь быстро счесть всех, кто с тобой об этом говорит, безбожниками и нечестивцами. Если это случится, то причиной твоего заблуждения непременно будет то, что, читая, ты не видишь глубинного смысла Писания.

Ксен: О каком Писании ты говоришь, что я, изучая его, не понимаю истинного его значения: о Моисеевом Пятикнижии, о книгах пророков, о песнях Давида или о ваших книгах, которые вы не боитесь называть и святыми?

Император: Сейчас я сказал о Ветхом Завете. Но и о Новом можно сказать то же, не уклонившись от истины. Ибо между ними нет никакого противоречия.

Ксен: Если ты скажешь, что я не знаю этих ваших новых книг, то я нисколько не буду противоречить. Что же касается других, т. е. Ветхих, наставником и учителем в которых является для нас Моисей, то далеко от истины говорить, что я их вовсе не знаю: хоть и не в совершенстве я их изучил и постиг, однако же и не вовсе в них несведущ и невежествен.

Император: Чуть раньше я сказал тебе, что, слыша о рождении у Бога, не надо смущаться никакими неподобающими телесными образами рождения, но то надо взять в ум, что Бог как человеческими представлениями непостижим, так и не человеческим путем рождает. В то, что Бог рождает, верят, а вот как — это непостижимо. И мы научены, что у Него есть Сын, предвечный и собезначальный Ему. А как Он Его родил, это не только существам смертной и материальной природы, но, как я сказал, и первейшим из ангелов совершенно недоступно. Одной лишь верой мы принимаем все это и исповедуем. Да и без всяких слов так или иначе ты знаешь, что средствами разума и естества невозможно разобраться в том, что превосходит естество и разум; неизреченное можно лишь почтить молчанием. Ну, помню ли я что-нибудь из этого, или тебе кажется, что забыл?

Ксен: Да, помнишь.