Беседа с папским легатом, диалог с иудеем, и другие сочинения

Ксен: Даже великий лжец, если такой отыщется, не признает, царь, что все, что ты сказал, некстати и недостойно величайшего удивления. Но надо открыть тебе все, что вызывает сомнение. Остальное я воспринял хорошо и, зная это из Писания, верю тому. Что же касается образа, который ты оттуда выводишь, то это мне кажется чем-то странным, во что трудно поверить.

Император: Ты совершенно верно назвал это чем-то странным, особенно же это странно для тех, кто причастен уму, ибо это лежит за пределами всякого человеческого слова и всякой природы.

Хочу тебя спросить: считаешь ли ты, что Бог нуждается в человеческом голосе, чтобы говорить, в ногах, чтобы ходить, и в руках, чтобы осязать, или скажешь, что это не так и что ты не воображаешь ничего подобного? Не кажется ли тебе, что под руками пророк понимает то созидательную силу, когда говорит «руки Твои сотворили меня и устроили меня» (Пс. 118, 73), то всеобъемлющий Промысел, когда говорит «открываешь руку Твою, и насыщаешь все живое благоволением» (Пс. 144,16), а говоря «приклони, Господи, ухо Твое и услышь меня» (Пс. 85,1), он умоляет Бога быть благопослушным и приклоняющимся к мольбам, вроде того как Сам Бог побудил Исаию сказать: «Пост и праздность, новомесячия и праздники ненавидит душа Моя, Я пресыщен ими. Больше не оставлю грехи ваши. Когда протянете руки ваши ко Мне, отвращу очи Мои от вас; и если умножите мольбу, не услышу вас» (ср.: Ис. 1, 13-15). Припишешь ли ты какую-нибудь из этих материальных частей тела Богу или же нет?

Ксен: Кто же настолько безумен, чтобы и помыслить подобный вздор! Император: Нет ли какой-нибудь мысли, стоящей над буквой?

Ксен: Конечно, есть.

Император: Ну, так хорошо будет и весьма благоразумно, если ты не станешь считать хитрой уловкой и вообще вымыслом также сказанное нами скорее аллегорически о том, что значит «по образу».

Ксен: Я же сказал, царь, что не буду вполне убежден, пока ты не сделаешь этого более для меня понятным и ясным с помощью других доказательств.

Император: Одно, Ксен, нуждается в логических и диалектических доказательствах, а другое мы воспринимаем только на веру и верим, что дело обстоит именно так. Есть и то, что не требует никакого доказательства, для чего достаточно представить одно лишь истинное чувство. Так вот, если кто-нибудь не примет то, что не одним из возможных способов, не двумя, но всеми ясно обнаруживается, каким тебе такой человек покажется: не бестолковым ли или, скорее, полностью неразумным?

Ксен: Я бы никогда не сказал иначе. Не прими я то, что ясно представляют и чувство, и логика, и практика, и истинная вера, ничего бы не оставалось, как считать меня безумным. Так что не медли ясно представить мне, что хочешь.

СЛОВО ЧЕТВЕРТОЕ

Император: Ты, конечно, знаешь то, что немного раньше я сказал тебе о диаволе: будучи святым, ангелом и умом, превосходящим небо, он не удержался в том чине, в каком был создан, но, помыслив утвердить свой престол на облаках и уподобиться Всевышнему, он следом за тем был низвержен и стал, как известно, вместо святого — грешным, вместо светлого — темным и вместо ума небесного и высокого — умом заблудившимся. Подобным образом и Адам, созданный Божией рукой и получивший от Бога власть над всем под небесами, — это Иисусом Навином и Илией Фесвитянином было впоследствии обнаружено: один удержал солнце (см.: Иис. Нав. 10, 12-13), а другой, Илия, заключил небо (см.: 3 Цар. 17,1), — и, главное, наделенный сверх всего прочего нетлением и бессмертием, он не удовлетворился этой честью, но пожелал быть богом. Этого не произошло, он же оказался изгнан из того прекрасного райского обиталища и, таким образом, променял нетление на тление и осуждение (см.: Быт. 3,17,24).

Как видишь, никто не может долго глумиться над истиной, Бог же никогда не бывает поруган. Послушай и еще кое-что. Некогда Ирод, облекшись в драгоценную одежду, сел на высоком седалище, видимый всем, давая суд всем приходящим к нему из Тира и Сидона. И вот однажды стоявший вокруг него народ, приветствуя его, закричал: «Это Божий, а не человеческий голос», — его голос, стало быть, так называя. Подобало бы схватить кощунствующих и наказать. Он же ничего такого не предпринял. И за то, что он так спокойно воспринял кощунство, ангел ранил его в бок Божественной стрелой, и он поплатился за свое безумие и стал жалким кормом червей (см.: Деян. 12, 20-23).