Беседы

— Старец был прозорливым человеком, он многое чувствовал, с ним советовались, и он часто оказывался прав. Некоторые считают, что Распутина следует канонизировать. Лично я думаю, что это вопрос совести каждого. Другое дело — канонизация царской семьи. Я была одной из тех, кто этого добивался. После революции началось разграбление страны, в том числе и иностранцами. Я не могу ходить в вашингтонские музеи, потому что там выставлены купленные за гроши сокровища Российской империи. Под лозунгом «кто был ничем, тот станет всем» к власти пришли люди, которые не умели ценить то, что было создано до них. Они пошли на поводу у сиюминутных потребностей и низменных инстинктов.

— Да, но ведь кто-то эту власть не удержал, вот в чем беда. Есть ли сейчас возможность восстановить династию Романовых?

— К сожалению, нет. Романовы рассеяны по всему миру. У них отсутствует единое мнение по поводу права на престолонаследие.

Я, например, отношусь к тем, кто не признает такого права за Леонидой Георгиевной и ее наследниками. Георгий, внук Леониды, который, кстати, не Романов, а Гогенцоллерн, едва говорит по-русски. Я сегодня не вижу в семье Романовых людей, способных руководить такой огромной страной.

— А в России есть такие люди?

— В России скорее найдутся, я в Россию очень верю. Меня не удивит, если произойдет смена династий. Ведь в свое время Романовы пришли на смену Рюриковичам.

— Для этого нужно собрать земский собор?

— Увы, в России больше нет сословий — ни крестьян, ни дворян. Зато есть так называемая интеллигенция…

— А что Вы думаете о президентской форме правления?

— Это очень дорого стоит, много лишних расходов. Президенты меняются каждые четыре года. Представьте, что раз в четыре года Вы будете покупать себе новый «роллс-ройс»!

— Значит, монархия дешевле?

— Гораздо дешевле. Царь — хозяин своей земли, ему не нужно воровать и вывозить деньги за границу. Одна из его задач — передать царство наследнику в полном порядке. И чтобы ее решить, он должен быть прирожденным управленцем. Практика показала, что кухарка не в состоянии научиться управлять государством.

М. Линдстром — Брендинг чувств

Беседа с Мартином Линдстромом — известным экспертом в области брендов.

«Экономические стратегии», № 3-2006, стр. 98-103

Мартин Линдстром — известный эксперт в области брендов. Среди его клиентов такие компании, как Disney, Mars, Pepsi, American Express, Mercedes-Benz, Reuters, Yellow Pages, Microsoft, M&Ms, Gillette, 7up, Lego… Статьи и книги зтого интересного человека, посвященные брендингу и маркетингу, переведены более чем на 20 языков. Он всегда удивляет читателей нестандартным подходом и умением мыслить «за рамками». Рекомендации российским брендостроителям — в интервью Мартина Линдстрома главному редактору «Экономических стратегий» Александру Агееву.

— Какова главная идея Вашей концепции «целостного торгового предложения»? Чем она отличается от концепций «уникального торгового предложения» и «эмоционального торгового предложения»?

— В основе моей концепции «целостного торгового предложения» лежит совершенно новый способ мышления. Это бренд будущего, у которого есть три особенности. Во-первых, работают правила, похожие на религиозные или спортивные. Здесь большое значение имеют ритуалы, традиции и т. п. Во-вторых, бренд должен быть узнаваем и без логотипа. Если нет, значит, бренд сокрушен. В-третьих, бренд должен вызывать у потребителя особые звуковые, вкусовые, обонятельные и осязательные ассоциации. Что касается старых концепций «уникального торгового предложения» и «эмоционального торгового предложения», то я считаю, что в наше время они вряд ли будут востребованы в чистом виде. Ничего действительно уникального больше не существует. Только Coca-Cola и Pepsi до сих пор успешно пользуются концепцией «эмоционального торгового предложения»: их марки отличаются друг от друга скорее тем, какие ощущения и ценности они культивируют у своих потребителей, чем качеством продукции.