Беседы с Vеликими

– И вот поэтому через весь фильм, несмотря на сюжет, который там есть, идет диалог о Боге, о смысле человека…

– А Янковский крещеный?

– Да. А вообще… Он человек закрытый, с ним особенно не поговоришь на подобные темы. Мне он представляется таким, как бы сказать… Он человек XVIII века – либертин, как говорили французы. Эти шутки, ирония… Трубка, глоток виски… Это не экстатический человек. Был смешной разговор в самом начале съемок. Петя дернул – а ему пить нельзя, он дурной делается – и пришел к нам в столовую. Съемочная группа жила в гостинице, а Петя отдельно от всех, ему снимали квартиру. Я думаю, у Мамонова такая нервная система, что если бы он жил с нами, то сошел бы с ума. Ему не надо видеть много людей. Ну вот, мы сидим с Янковским, тихо выпиваем после смены, Петя пришел – очень похожий на Грозного – и говорит Олегу: «Ты мне дай полюбить себя!» А этот сидит, пыхтит трубкой и говорит: «Люби». – «Нет!!! Ты не понимаешь!!! Ты мне дай, дай полюбить себя!!!» А тот опять: «Ну люби же». И так раз двадцать… Но потом они договорились и очень дружили…

– Да… Как русские начали пятьсот лет назад по приказу маньяка резать друг друга, так и до сих пор ненавидят своих… Есть ли какой знак, что помирятся между собой когда-нибудь?

– Я бы не сказал, что до Грозного была стройная европейская жизнь, а потом излом произошел. До Ивана Грозного был Иван III… Тот еще персонаж. Который, кстати, первое избиение Новгорода совершил. До него – Василий Темный… Да там красавец на красавце в плане душегубства… Делание фильма – это такой процесс… Ты получаешь ответы на вопросы, на которые на рациональном уровне ответа нет. Мы видим, что в России в XIX веке у дворянства было свое понятие добра. У Пушкина, например… А у власти – другое.

– А третье понятие добра было у таких людей, как Пестель или Александр Ульянов. Или как Савинков. И православия, видимо, было два. И спор был, в какого Бога верить – в Бога суда или во Христа любви?

– Но Бог Страшного суда хочет того же, что и Христос любви. Как я понимаю, водораздел проходил вот где: Бога бояться или Бога любить? Бог тебя любит или Бог тебя ранит и пугает? С кем Бог: с тобой, маленьким человеком, или Бог со страшной, тупой и безжалостной машиной государства? Помните, у Мандельштама: «Власть отвратительна как руки брадобрея». А ведь в Послании апостола Павла римлянам сказано, что всякая власть – от Бога… Вот и разберись с этим всем… Бог любви, Бог подавления…

– Это могло влиять и на завоевателей. Те могли думать: русские так друг друга мочили и резали, что мы если чуть добавим, так они и не заметят. Может, русским так нравится?

– Кстати, возвращаясь к теме Грозного и Сталина. У них было очень много общего. Например, оба убивали генералов в процессе войны. И в процессе подготовки к войне. Талантливых вырезать, высылать – такая у них была практика. Они вообще не любили талантливых людей.

– Как и всякий серьезный руководитель… В этом контексте очень интересна тема Андрея Курбского. Яркий, талантливый человек. Тоже ренессансный персонаж. Ты в фильме этого касаешься?

– Нет. У меня в фильме взят короткий период в полтора года – от прихода митрополита до его удушения. Хотя тема Курбского очень важна и значима. Первый русский диссидент как-никак. Но нельзя объять необъятное…

– Павел, как ты думаешь, фильм будет успешным? Как насчет «Оскара»?

– Не знаю насчет успеха. Фильм сложный!

– Ну а дальше что?

– Вообще-то я хотел бы сделать фильм про Горбачева.

– Игровой?

– Да. Я хотел бы сделать хороший, большой фильм про этого человека. С хорошими актерами, с хорошим сценарием. У меня есть кое-какие идеи на этот счет.

– А что, кстати, за семинар «Создание сакральных пространств»? Я слышал, что ты в нем участвовал…

– Это я выступал у своего товарища Алексея Лидова. Очень интересный парень. Он занимается сакральными пространствами. Я выступал, а он меня комментировал. Я как бы создавал эти пространства.

– Это ты про Суздаль и декорации к Ивану Грозному?