Беседы с Vеликими

– …а тогда надо было столько снять! Корсаж один чего стоил… Мне это очень интересно – быт людей разных времен. Вот я думаю: какой быт был у человека, который из варяг в греки двигался? Он должен был много грести, у него мозоли на руках… Мышцы какие у него! Это еда страшная, и отхожих мест нет.

– Вот именно!

– Но человек жил и ходил: от Норвегии до Константинополя!

– А жил не хуже нас с вами.

– И был не менее счастлив.

– Больше радовался достигнутому.

– Да! Сейчас самолет Москва – Стамбул, за два часа бум – и все. Так что меня больше интересует не моя родословная, а быт людей далеких времен.

– А меня волнует, что они не мылись.

– При Чехове уже мылись. Правда, без душей, а при помощи фарфоровых тазов и кувшинов. Кувшин – и таз!

– Наполеон запрещал своим подругам мыться.

– Ему это нравилось. Были разные люди…

– Вот вы говорите: Чехов и хвастовство, победы над женщинами. В печати было много упреков в ваш адрес по похожему поводу…

– Я никогда не хвастал, я просто рассказывал.

– Но вас ругали, что вы пишете про дам, а они давно замужем…

– Но тогда не были. Про тех, кто был замужем, я не писал. И во-вторых, я писал не о том, как мы были близки, – я писал о том, что у нас была любовь, роман, увлечение. Я писал о том счастливом времени, которое проводил с какими-то женщинами. Счастливом времени…

– Думаю, это от зависти вас попрекали.

– В России любят несчастных и мертвых, а счастливых и небедных не любят. Не любят… Об этом замечательно пишет Коровин в своей статье «Человек за забором». Он думал так, этот человечек: «Шаляпин – хороший певец, но пьет, дебош вот устроил. А такой-то талантлив – но от него жена ушла. Корова сдохла – пустячок, а приятно». Это русская крестьянская черта.

– Вам говорили – конечно, вот Юля Высоцкая ваша жена, поэтому вы ее снимаете в кино и в театре даете роли! Вы на это однажды отвечали, что как жесткий режиссер во второй раз бы ее не взяли, будь она плохой актрисой.

– Я и первый раз ее взял потому, что она хорошая актриса. Если б была плохая, я б ее не снимал! Нельзя снимать плохую актрису – это позор и для нее, и для меня. Бездарность тащить бесполезно, это глупо, это делает несчастными всех. А Юля – талант!

– Помните, в прямом эфире какого-то радио до вас дозвонился слушатель и спросил – а кто ваша следующая жена? Циничный вопрос…

– Пускай спрашивает. Человек может задавать любой вопрос, и я могу на это отвечать или нет. (Тогда он ответил: «Не знаю, какая следующая, мне очень нравится настоящая». – И.С.).

– Расскажите про брата.

– А вы сами его спросите.

– Я спрашивал… У вас ведь переменилось к нему отношение по прошествии лет?

– Ну как… Все меняется! Одно дело – брат в 14 лет, другое – сейчас.

– Когда-то у вас была конкуренция…

– Ну, конкуренция – она всегда есть между художниками, для этого не обязательно им быть братьями. У меня конкуренция с любым художником, который мне интересен. Чаще это конкуренция с художниками, которых нет в живых, но которые по-прежнему меня волнуют.

– Ну да, вы говорили, что театр интересней кино потому, что там работаешь с гениями: Чехов, Стриндберг…

– В театре поиск истины идет, а в кино поиска истины нет… Надо ее заранее найти, а потом снимать.

Всеобщая теория России