Беседы великих русских старцев. О Православной вере, спасении душии различных вопросах духовной жизни.

Тогда я вошел с молитвой в келью отца Серафима и уви­дел, что он стоял на коленях в обычном своем белом балахон­чике, с медным Распятием на груди, с открытой головой и с крестообразно сложенными на груди руками, перед образом Божией Матери «Умиление». Глаза его были закрыты, но лицо оживлено Богомыслием. В келье же было совершенно чисто и ясно, и я подумал, что старец находится в молитвенном подвиге. Подождав немного, я сказал ему: «Батюшка! Разве вы не видите, что у вас книжка горит?» Но он не дал мне от­вета. Через несколько минут я снова повторил мой вопрос, но старец так же безмолвствовал.

Тогда мне вдруг припомнилось все, что старец накануне говорил мне перед Священной литургией: какие давал настав­ления и сладкие обеты молиться за меня и как потом про­стился со мной и со всеми тут бывшими братиями. Я бросил­ся к старцу и только что хотел припасть к нему, как он сам пал на мою грудь еще совершенно теплый, как будто дух его в это самое мгновение оставлял тленную свою оболочку.

Я не описываю здесь моей скорби, без сравнения сильней­шей той, которая поразила меня накануне, потому что опи­сывать эти минуты невозможно. Довольно сказать только то, что я желал и порывался тогда быть сам зарытым вместе с моим старцем.

Весть о кончине отца Серафима быстро разнеслась повсю­ду, и тогда все окрестные жители сбежались в Саровскую пу­стынь. Мало сказать, что все скорбели и плач был общий по разлуке с подвижником, которого жизнь была примером бра­тии и украшением Православной Церкви; все чувствовали тогда и пересказывали потом, что как будто пустота какая или тьма внезапная после сильного света ощутительно покрыли души и самые жилища их.

Тело праведника лежало восемь суток в Успенском соборе, и в это время вся Саровская обитель, наполненная тысячами народа из окрестных мест и соседних губерний, представляла только слезы и рыдания. Все наперерыв спешили облобызать в последний раз великого старца.

АРХИЕПИСКОП ВОРОНЕЖСКИЙ И ЗАДОНСКИЙ АНТОНИЙ

(1773-1846)

Служение архиепископа Антония (Смирницкого) на Воронежской кафедре продолжалось в течение двадцати лет. За этот продолжи­тельный период времени он много сделал для своей епархии доброго и полезного и завоевал всеобщую любовь и уважение. Это был «муж в доб­родетели дивный», как говорил о нем наместник Троице-Сергиевой лав­ры преподобный Антоний. Архиепископ Антоний сиял на кафедре красо­той безупречной жизни и дарами Святого Духа. Постоянно творил Иисусову молитву. Никто не видел, чтобы он когда-нибудь смеялся. Имел дар умиления и дар слез. На нем видимо почивал Дух Святый, про­славивший его необыкновенными дарами Благодати Божией — даром чудес, исцеления и прозрения будущего, даром проникать в глубину чело­веческого сердца и в сокровенные изгибы его.

Особо почитал архиепископа Антония преподобный Серафим Саров­ский.