Бесеняша в Академии Магии

Жутик, поняв меня без слов, растекается по моим рукам чёрной дымкой и… срабатывает как ультрафиолетовая подсветка. Нить становится видна, и я, вспомнив уроки менталистики, её перехватываю. Только вот не очень понятно, что с ней делать дальше. На подсветке Жутик не останавливается. В фиолетовых оттенках появляется чуть смазанное изображение вдовствующей герцогини. Звуков нет, только картинка. Губы женщины двигаются, и явно, что она что-то говорит.

Проклинает? Вокруг неё разворачивается узор насыщенных фиолетовых линий…

Да что она творит?! Старческий маразм страшная штука. Я ничего не могу сделать и просто дёргаю за нить. Тем удивительнее, что после короткого сопротивления нить проседает, а герцогиня оказывается прямо передо мной, только… бесплотная.

Жутик шарахается.

Впрочем его помощь больше и не нужна, потому что нить лопнула.

Герцогиня, увы, в порядке. Насколько понятие “в порядке” вообще применимо к привидению. Она обводит нас презрительным взглядом, кривит губы. Её зрачки медленно расширяются, и глаза затапливает той самой чернотой, от которой я пыталась избавить Лайса.

– Ирэн, – Лайс ловит мою ладонь и аккуратно сжимает.

– Как низко ты пал, – удручённо вздыхает она. – Какое разочарование. И какое отвратительное бесстыдство.

Сменой формы существования маразм не лечится?

Хотя, помнится, я читала, что призраки – это лишь слепки личности. Что-то вроде посмертной фотографии.

Я очень хочу ответить грубо, но из-за Лайса сдерживаюсь.

К тому же спорить с фотографией глупость чрезвычайная.

– Бабушка, – выдыхает Лайс.

Она переводит взгляд на меня:

– Если бы не ты… Определённо, это ты мешаешь мне завершить историю рода с честью, – в её руке разгорается чёрный сгусток.

Глава 19

И ведь несмотря на безумие вдовствующая герцогиня абсолютно права. Стоит ей сейчас избавиться от меня, и Лайс уступит проклятию, в истории герцогства будет поставлена финальная точка её мечты.

Меня пугает даже не то, что герцогиня приговаривает меня, а то, с каким холодным расчётом она это делает. Будто не человека собирается убить, а зарезать курицу. Даже хуже – клопа раздавить.

Я не представляю, как с ней справиться. Отсутствие плоти не мешает ей атаковать магией. Чёрный шар в её руках распухает до размеров арбуза. Я понимаю, что нужно что-то предпринять, причём срочно, прямо сейчас, но в голове пусто.

Умом понимаю, что опасность смертельная, а всё равно не верится, не получается воспринимать всерьёз. Слишком дико.

Собравшись, я выставляю перед собой щит.

– Герцоги Кайнайские сражались на войне и забирали чужие жизни на дуэлях, – хрипло выдыхает Лайс. – Но наши предки никогда не марали рук убийством вне закона. Нападать на гостью дома… это настоящее бесчестье.

Призрак заходится лающим смехом, а я чуть удивлённо кошусь на Лайса. Он действительно спорит с… фотографией? Хотя нет, он как раз не спорит, он говорит с призраком на его же языке. Если вдовствующая герцогиня тоже считала покушение на гостя бесчестьем, то она остановится. Только вот, судя по её смеху, Лайс не угадал.

– Честь для благородных, – отвечает она. – Чернь не может быть гостьей.

Чушь какая.

Так и тянет напомнить, что все без исключения древние рода корнями уходят в ту самую чернь, о которой вдовствующая герцогиня изволит высказываться столь отвратительным образом.

Удерживать щит всё тяжелее, по его поверхности пробегает рябь.

– Вы зашли слишком далеко, вдовствующая герцогиня-мать, – отрезает Лайс.

Но она не слышит, не слушает.

Чёрный клубок срывается с её руки, врезается в мой щит, и щит рвётся как бумага.

Куда мне против настоящего мага?

Рвётся не только щит, но и в сознании что-то обрывается. Я наконец в полной мере осознаю, что покушение – не шутка, не игра, не пустая угроза. Оно самое настоящее. И защиты нет. Какое-то мгновение отделяет меня от… конца. Страшно. До одури страшно. Я прощаюсь с жизнью.

И ничего не происходит.

Чёрный сгусток бессильно ударяется о щит Лайса, расплёскивается и стекает вниз, тает. На пол и капли не попадает.

А ещё… Лайс закрыл меня не только щитом, но и собой. Встал вперёд, между мной и герцогиней.

– Даже так? – удивляется призрак.

Герцогиня приближается к щиту, поднимает руку, кончики её полупрозрачных пальцев замирают в сантиметрах от защиты, герцогиня не осмеливается притронуться и медленно опускает руку.

Инстинкт самосохранения не чужд и призракам? Герцогиня отворачивается, демонстрирует нам идеально прямую спину. Кажется, будто она сдалась, но Лайс продолжает удерживать щит. И не зря.

Резко обернувшись, герцогиня вдруг размазывается в пространстве и врезается в щит. По глазам бьёт яркая вспышка. Зажмурившись, я тотчас распахиваю глаза. Щит не выдержал, но… самой герцогини больше нет. Её развеяло клочками тумана.

Сумасшедшую мне не жаль, но Лайс… Я кладу ладонь ему на плечо. Лайс как каменный. Он далеко не сразу реагирует на мои поглаживания, на эмоции, но всё же поворачивает голову, целует мои пальцы. Только вот механически, по привычке. Но всё же он отвлекается, и в этот момент, разрозненные клочки тумана сдувает незримым ветром прямо к нам.