Бешеные души

На экране показывали огромный идеально круглый водоем. Но странность была в том, что водоем располагался среди города, на месте зданий, которые исчезли. Я знала, что асепты могут уничтожать водой вещи, но, чтобы столько? Разве один человек может создать такой массив воды? Голос с экрана тем временем вещал:

– По предварительным данным единственный работник автоматизированной ботанической фабрики скончался от массивного кровоизлияния. Его тело обнаружили спасатели этим утром. На его руке обнаружен кералевый перстень весом два и три грамма, он вплавился в палец жертвы. Причина катастрофы выясняется. Силовые структуры никак не прокомментировали происходящее.

– Ему не хватило этих двух граммов, это же очевидно, – проговорил знакомый голос позади. Я повернулась. Там стоял утренний священник или кем он там был. – Кераль – это соблазн. Связь протестует против нее. Тем более такая по силе Связь, просто невероятно.

– Что вы здесь делаете? – сморщилась я.

– Работаю. Живу. Как и вы, в общем, – пожал плечами священник.

– Я живу не здесь, – буркнула я. А про себя думала, насколько же сильна была Связь для одного маленького человека. Насколько же она кошмарна! Один ребенок может стать ядерной бомбой просто потому что. Без объяснений, без жалости. Я сжала кулак, зажмурилась и отвернулась.

– Все хорошо? – осведомился священник.

– Нет. Разве здесь может быть что-то хорошее? – я нервно указала пальцем на инфостолб.

– Пройдемся? Я слышу, как у вас урчит в животе, я знаю одно вкусное место.

– Вы типа предлагаете меня накормить? – с подозрением спросила я.

– Вы мне нравитесь – этим своим протестом. Да, я бы хотел угостить вас.

– Хорошо, – согласилась вдруг я.

В бар еще успею, а вот поесть за чужой счет мне давно не выпадало. Хоть и странно, откуда у него деньги? Но этот вопрос я как-то отмела, потому что место мозга занял желудок.

– Тут не далеко. Я живу близко, – улыбчиво сообщил священник.

– В смысле? Вы хотите затащить меня к себе домой? – я остановилась.

– О, нет, не бойтесь, пожалуйста. Моя жена прекрасно готовит. У нее неплохо получается сварганить что-нибудь вкусное из синтетической еды.

– Жена!?

– Почему вы на меня так смотрите?

– Я думала, вы одинокий сумасшедший, а вас, оказывается, двое.

Он мило расплылся в улыбке. Самый улыбчивый человек, что встречался мне за последние пару лет. Точно безумный, определенно.

– Мы не сумасшедшие, – он рассмеялся.

– Ты – священник, твердишь о боге, когда вокруг полная жопа.

– Я не священник. И да, я верю в бога. Своего. Того, что дал людям новую возможность. Связь – это эволюция, дар свыше. Это – следующая ступень! – он говорил с таким воодушевлением, что мне стало не по себе. Особенно, когда он опять принялся активно жестикулировать. – Если люди не возьмутся за ум и не перестанут бояться и жалеть себя, если вновь не запустят процесс терраформирования, то скоро здесь точно ничего хорошего не останется.

Под ногами зашуршал плакат. Видимо, его сорвало ветром, или кто-то его сорвал, и он намотался мне на ботинок. «Вытяните ноги! Превращайте кераль в стекло! Вы ее не достойны!». Я наступила на плакат и вытерла об него ботинки.

– Зачем же вы так? – нахмурился священник, мне в какой-то момент даже показалось, что сейчас он наклониться, поднимет плакат и обнимет его как своего ребенка.

– Это же бред. Кто делает эти плакаты?

– Может они помогают кому-то, – заявил священник.

– Кому? Сумасшедшим?

– Может быть. Кстати, как вас зовут?

– Анна.

– Я – Виктор Проничев.

– Я просто Анна. Вы могли и не говорить мне свою фамилию.

– Но я хотел. Мне кажется, вы обезличиваете себя.

– Глупости. Что-то все вокруг играют в психологов, думая, что знают, что у меня в голове.

Дюк

Девушка тихо сидела в кабине минивэна, пока он осматривал ногу. Они обработали рану и кое-как зашили. Дюк вывалил на пол минивэна всё, что было в аптечке и принялся рыться. У Дюка не было больше ничего, чтобы ей помочь: ни антибиотиков, ни даже нормальных бинтов. Только антибактериальный порошок, который в случае с подобной раной будет почти бесполезен. Поставку, которую они перехватили, уже всю разобрали или использовали. Почему Эдвард не помог ей, почему сунул какой-то адрес и выбросил на улицу? Дюк осознавал, какой огромной стала пропасть между ними. Она была всегда, но теперь стала просто непреодолимой.

– Ты знаешь, где это? – спросил Дюк, рассматривая бумагу с распечаткой адреса, что дала ему девушка. – Это очень далеко. Ты не дойдешь туда пешком, особенно в таком состоянии.

– У нас есть машина, – прошептала девушка, глядя на него из-под прикрытых век на бледном как мел лице.

– Тебе нельзя передвигаться на машинах. Ты – асепт, – возразил Дюк. – И я сомневаюсь, что у тебя есть кераль.

– Нет, я обычный человек. Я Марина Ли, дочь Галеи и Мартина Ли. Я ученица высшей школы…

– Остановись. Это больше не имеет значения, ты понимаешь?

– Нет…

– Можешь рассказать, как ты попала в полицейский участок, и почему тебе прострелили ногу? Ты загорелась? Хотя твоя одежда в порядке, как я вижу…

Девушка тихонько заплакала и зажмурилась. Помотала головой: