Бешеный мир

Наш пленник, которого звали Олегом Кукушкиным, был завербован «Гегемонией» в Нижнем Новгороде, проходил подготовку в тренировочном лагере неподалеку от подмосковной Балашихи, после чего был направлен на службу в Арзамас. В обязанности Кукушкина и его сослуживцев входили охрана людей и грузов, эвакуация сотрудников фонда из районов повышенной опасности, зачистка местности и зданий и прочие действия, характерные для силовых подразделений. Короче говоря, Олег сотоварищи делали все то, что им приказывало командование. И были уверены, что служат великой и благородной цели, ведь организация, чьи интересы они защищали, вела борьбу с охватившей Землю пандемией.

Кем были и чем занимались те сотрудники «Гегемонии», которых ее спецназ охранял, сопровождал и эвакуировал? Кукушкину это было знать не положено, но на ученых они не походили. По крайней мере, Олег ни разу не видел, чтобы они разворачивали полевые лаборатории и вели какие-нибудь исследования. Да, у них имелось при себе оборудование, но для чего оно было нужно, охранники не догадывались. Были лишь в курсе, что вся эта техника очень ценная, и что ее также следовало оберегать. Бывали случаи, когда ради ее спасения сотрудники фонда даже жертвовали своими жизнями. А если спасти ее не представлялось возможным, она уничтожалась с помощью гранат и взрывчатки.

Сунутое Кукушкину под нос устройство, которое мы забрали у мертвого Ходока, тоже являлось ценным. В чем Олег нас клятвенно заверил, поскольку видел такие штуковины в действии. Я тогда угадал: это действительно был сканер. Только искал он не металлические предметы и не электронику, а оборудование «Гегемонии». То, которое странные «исследователи» фонда размещали, бывало, в укромных местах на определенный срок, а потом снимали и увозили его обратно на базу. Обычно оно хорошо маскировалось. Но не стоило исключать, что его могли обнаружить и прибрать к рукам какие-нибудь проходимцы. Для того, чтобы потом их найти, и были придуманы эти компактные сканеры.

Отряд Кукушкина примчался сюда после того, как на базу «Гегемонии» в Арзамасе — ближайшую к Саранску, — поступил тревожный сигнал от одного из агентов фонда. А поскольку этот агент был не простым шпионом, а шпионом, работающим с вышеупомянутым оборудованием, на его спасение были брошены вертолет и целая группа спецназа. Которая, прибыв на место, отыскала труп Рустама, поняла, что опоздала, и задействовала оперативный сценарий, разработанный специально для подобных случаев.

Сценарий тот был предельно прост: враги, покусившиеся на жизнь агентов фонда, подлежали уничтожению. Брать в расчет, что это не мы убили Ходока, а зомби, никто не собирался. С какой стати? Быстрое и жестокое отмщение врагам вроде нас являлось одним из ключевых политических принципов «Гегемонии». Если бы спецназовцы нарушили его, их бы наказали. Также их наказали бы, если бы они не доставили на базу оборудование, которым пользовался Рустам. Это была вторая причина, по которой нас требовалось непременно разыскать, потому что мы, судя по всему, увезли с собой ключ от этого оборудования, прикарманив его вместе с вещами агента.

Зачем вообще «Гегемония» вербовала шпионов среди чисторуких? Ведь она в первую очередь боролась только с копателями и, по идее, могла бы сотрудничать с нормальными людьми вроде Ректора и его общины?

Я подозревал, что задаю вопрос, выходящий за рамки компетенции простого охранника. И потому не удивился, когда тот не дал мне на него внятного ответа. А предположить, что на самом деле фонду было плевать на выживших людей, и что он преследовал лишь собственные интересы, Олег категорически не желал.

Я посочувствовал ему, как идеалисту с промытыми на службе мозгами, и решил зайти с другого боку. А именно — спросил, почему фонд носит столь красноречивое название. Не подразумевает ли это, что он вынашивает планы установить тотальный контроль над выжившим человечеством. Или того хуже: превратить его в копателей, поскольку, не исключено, что именно «Гегемония» являлась причиной зомбирования людей во всем мире.

Пропагандисты фонда, надо отдать им должное, и тут поработали на славу. Сама постановка моего вопроса показалась Кукушкину абсурдной, ведь каждому бойцу в «Гегемонии» известно, что это не так. Гегемония человека на планете закончится сразу, как только мы захороним себя в Котловане и уступим трон царя природы другому животному виду. Для того, чтобы этого не произошло, и все вернулось на круги своя, и был создан данный фонд. Фонд пока еще гегемона Земли — человека! Который будет и дальше отстаивать свое право называть себя так, поскольку мы завоевали его в нелегкой эволюционной гонке, длившейся сотни тысяч лет…

Поняв, что мне больше не вытянуть из Кукушкина ничего полезного, я решил, что настала пора от него избавляться. Проще всего это было сделать, пустив ему пулю в висок или попросив Панкрата свернуть ему шею. Однако Панкрат, который только что отвешивал Олегу подзатыльники, нахмурился и помотал головой, когда я знаками намекнул ему, что наш разговор с пленником окончен.