Бешеный мир

— Омикрон, — уточнил Сингх. — По логике, чем ближе символ к Альфа, тем важнее помеченная им фигура. Так что рейтинг вашего инвалида среди высших поводырей, кажется, не слишком высок.

— Тетрадь! — спохватился я. — Тетрадь и карты! Раз это фото здесь присутствует, значит, по идее, мы найдем упоминание об Омикроне в других документах архива. И не только о нем, но и об остальных промаркированных поводырях включая Шармилу. Символы! Именно они связывают изображения на фото с картами и тетрадными записями.

— Действительно, в тетради есть раздел, где буквы греческого алфавита написаны рядом с географическими координатами, — подтвердил сикх. — Только этих координат там слишком много. Их поиск на картах займет какое-то время.

— Попробуй найти все, что удастся, хотя бы на Альфу и Омикрона, — попросил я. — А мы с Ананасом пойдем и закончим то, что начали. Негоже оставлять мертвеца до утра на краю вырытой могилы…

— Я вот что подумал, Иваныч, — сказал Панкрат после того, как мы, опустив труп в могилу, взялись засыпать ее землей. — Кем вообще был Ходок у «гегемонов»? Так, мелкой сошкой, которую они пустили в расход, чтобы преподать урок приборзевшей общине чисторуких. Однако, судя по архивчику Ходока, можно подумать, что он занимал положение почти как этот… ну, кем там был Штирлиц во время войны…

— Организатор и координатор шпионской сети? Ее центральная фигура?

— Да, типа того. А ведь таких крутых шишек никто врагу по мелкому поводу не сдаст. Да и по крупному — тоже вряд ли. Вот мне и интересно, чья это была коробочка и как она оказалась у Ходока. Вернее, чья она, понятно — собрать такую «библиотеку» могла лишь «Гегемония». Но если рядовым шпионам столь важный архивчик вряд ли доверят, где и у кого Ходок мог его выкрасть? И, главное, зачем ему было так рисковать? Потребуйся вдруг шпиону нужные сведения и карты, неужели фонд не выдал бы их ему? То есть я имею в виду, собрался ты куда-то — получи карту того места, инструкции и адреса людей, которые могут тебе там помочь. А большего тебе знать и не надо.

— Возможно, ты мыслишь не в том направлении, — ответил я. — Мы с тобой поглядели на карты и на фотографии, прикинули, кто бы мог их собрать и рассудили, что кроме «Гегемонии» — никто. Это логично, но лишь в пределах наших с тобой ограниченных знаний. А если допустить, что архив Ходока был изготовлен не в фонде? И что на самом деле Ходок являлся не простым, а двойным агентом. Причем у своего второго хозяина он занимал более высокий статус, чем у фонда.

— Что-то больно мудрено все это выглядит, — покачал головой Ананас. — Такой расклад еще сошел бы для шпионского романа. Но в наши дикие времена служить сразу двум хозяевам — это в два раза увеличить риск, что однажды ты погоришь на мелочах, и тебе отрежут голову. Не стоит овчинка выделки, короче говоря.

— Тоже верно, — согласился я. — Но факт остается фактом: у мелкого шпионишки «Гегемонии» оказываются данные на саму Царицу Копателей и высших поводырей. Стратегическая информация не его уровня — зачем она ему?

— Затем чтобы обменять ее на «герыч» и на ту пахучую хрень в канистре.

— А что, весьма любопытная мысль! — Я воткнул лопату в земляную кучу и, опершись на черенок, призадумался. — Найти бесхозную партию героина в Москве или где-то еще крайне маловероятно, хотя я слышал легенды про разные удивительные находки, которые порой сегодня делаются. А вот получать наркотики в обмен на ценные сведения — эта схема ближе к реальности. Ходок — ушлый парень. Он мог найти лазейку в базу данных фонда, на который шпионил. Вопрос лишь в том, зачем наркобарыгам информация о копателях и Котловане? Зомби их товар не покупают, и расширить рынок сбыта за счет Москвы и Подмосковья у них точно не выйдет.

— Ты кое о чем забыл, Иваныч, — заметил Ананас. — Ежели Ходок сбывал информацию в обмен на «герыч», то почему мы нашли тайнике и то, и другое?

— Ничего странного, — не удивился я. — Героин он мог получить за предыдущую коробочку. А эту Рустам спер совсем недавно и еще не успел продать… Иными словами, здесь имела место не разовая сделка — здесь функционировал целый шпионский канал по сливу информации… Ты говорил, что быть двойным агентом невыгодно и рискованно. Но, как видишь, ты сам же себя и опроверг этой теорией.

— Да и фиг с нею, — буркнул Панкрат. — Ты лучше скажи, есть ли у тебя догадка, у кого Ходок менял бумаги на дурь.

— Рустам совершенно точно был знаком с Цельсием, — ответил я. — Цельсий — известный барыга из Коврова, который промышляет выпивкой и наркотой. Правда, ума не приложу, зачем ему могли понадобиться бумаги «Гегемонии». Но ты спросил, а я назвал тебе самого вероятного продавца героина, у которого Рустам мог его приобрести.

— И сколько, по-твоему, сегодня стоит полцентнера «герыча»?