Бешеный мир

— Гораздо меньше, чем в старые времена. Нынче никто не станет преследовать тебя за его хранение, перевозку и продажу, и тебе не надо платить уйму взяток ментам и чиновникам. Ну, если, конечно, ты не сунешься в некоторые города и фортеции, где барыг вроде Цельсия, мягко говоря, недолюбливают. Но если ты доставишь такой груз в правильное место, то можешь сорвать неплохой куш. Проблема в том, уедешь ли ты потом оттуда с наваром. Потому что места эти пользуются у нормальных чисторуких дурной славой. И там людям вроде нас — тем, что за плату отстреливают бандитам головы, — надо тщательно присматривать за своими головами, чтобы тоже невзначай их не лишиться.

— А что скажет Цельсий, если два честных бродяги вернут ему партию «герыча». Ту, которую они… ну, скажем, случайно нашли на дороге, возле растерзанного копателями трупа?

— Уверен, Цельсий будет этому сильно обрадован, — предположил я. — Вот только легенда со случайно найденным трупом у нас не прокатит. Во-первых, Цельсий свой товар от чужого с закрытыми глазами отличит. И легко вспомнит, какую партию наркоты когда фасовал и кому ее затем втюхал. А, во-вторых, он знает, что мы с Ходоком знакомы. Однажды я работал на кореша этого барыги, с которым меня свел Рустам. С другой стороны, если мы все же рискнем вернуть Цельсию героин, рассказывать ему о наших с Рустамом разборках тоже нельзя. Я пока затрудняюсь ответить, как сделать, чтобы наше вранье звучало для ковровского наркобарона максимально убедительно. Одно скажу точно: коробку с бумажками он не получит. Ты же согласен со мной, что будет гораздо справедливее передать ее нашему другу из Пенджаба. Разумеется, безвозмездно.

— А то! — закивал Панкрат. — Скажу больше: мы с тобой окажемся конченными сволочами, если не сделаем этого!

— Ну, может, и не конченными, хотя обычной сволочью мне тоже быть не хочется… Ладно, ты пока подровняй холмик, а я пойду выломаю пару штакетин и сколочу из них крест. Пускай Ходок не был мормоном, но в бога он, кажется, верил. Так что окажем ему последнюю почесть, раз уж хороним его не на освященной земле…

Мы не видели, чем конкретно занимался Равиндер в наше отсутствие. Но за те полчаса, что мы докапывали могилу, он развернул в доме кипучую деятельность. Весь зал был застелен картами, из которых сикх, кажется, пытался составить единую карту региона. Судя по тому, что в собранном им, гигантском «паззле» не было пробелов, его работа увенчалась успехом. И сейчас он ходил над картами с фонарем и, сверяясь с трофейной тетрадью, записывал что-то карандашом на отдельный листок бумаги.

— И как успехи? — поинтересовался я у «картографа», который так увлекся работой, что даже не заметил, как мы с Ананасом вернулись в дом. — Узнал что-то новое о сестре?

— Что? — встрепенулся Сингх. — А, вы о Шармиле… Да как сказать… Отследить пути Альфы таким способом не удается, потому что Царица Копателей не передвигается циклическим маршрутом. Есть десятка два объектов, где она появляется. Но вот когда она там бывает и как долго задерживается — загадка, потому что над объектами не написаны даты. Очень досадно!

— Постой-ка! — Я снял шляпу, повесил ее на вбитый в стену гвоздь и присел над ближайшей картой. — Что такое — циклический маршрут? И с чего ты вдруг взял, что Шармила должна бегать по Москве кругами?

— Не кругами, — поправил меня Равиндер. — Точнее, не обязательно кругами. Видите ли, господин Степан, если мы возьмем того же Омикрона и отыщем все его отметки на картах, то обнаружим под каждой из них дату. Неточную: только месяц и декаду. Вот, например… — Сикх присел рядом со мной и указал карандашом на букву «О», нанесенную на карту неподалеку от Вязьмы. — Вот, например, тут написано: «Омикрон, втор. дек. марта». — А вот тут… — Карандаш переместился по карте севернее, в направлении Ржева. — А вот тут, как вы можете заметить…

— «Омикрон, тр. дек. марта — перв. дек. апреля», — прочел я под указанной отметкой. — Без сомнения, это означает, что однорукий был в Вязьме в середине марта, а примерно через десять дней достиг Ржева. А дальше…

Я поискал глазами следующую «О», но на этой карте она отсутствовала.

— Если верить отметке, во второй декаде апреля ваш инвалид был под Торжком, — подсказал Равиндер, указав на соседнюю карту. — Затем — под Клином, а к началу мая достиг Москвы. Но уже во второй декаде мая он выдвинулся в сторону Тулы. И так далее, пока в конце августа снова не вернулся в Москву.

— Отлично! Пусть так! — Я вскинул руки, давая понять, что выслушал достаточно топографических подробностей и теперь желаю перейти к сути вопроса. — Омикрон гуляет по миру — это понятно. И если возле каждого города, где он побывал, указан лишь месяц, значит на следующий год в то же самое время он снова появляется в тех же местах?