Бешеный шарик

– В течение всей блокады гуманитарная авиация дважды в месяц будет поставлять в населенные пункты Эшенленда продукты питания, медикаменты и средства гигиены. Между нашими правительствами будет поддерживаться связь, пока что, в качестве кодированных переговоров. Конкретно я буду лоббировать возвращение Эшенленда на прежние позиции. У меня есть опыт, и, смею уверить вас, я никогда не проигрываю. Вы будете без промедления получать то, что вам действительно нужно.

Будучи ни «за», ни «против», Фейт сдался:

– Готовьте соглашение. – сказал он.

2

– Как вы могли пойти на это соглашение?! – гневно протестовал Милкиуэст. – У здравомыслящих людей давно зародилась тревожная мысль о том, что вы, Фейт, утратили свой фирменный нюх на успешные сделки и тянете Эшенленд в яму, более глубокую, чем та, из которой мы с такими усилиями выбирались 20 лет назад! Такая выходка явно не сойдет вам с рук, как бы вы не рассчитывали на это!

– Паундспот не оставил нам выхода. – спокойно ответил Фейт, но в эту же самую минуту внутри него разгорались неистовые пляски бесов. Ненависть к Милкиуэсту и членам националистической партии «Могучий Эшенленд» буквально съедала заживо терпение Фейта уже не первый год.

Милкиуэст, как организатор и многолетний руководитель «Могучего Эшенленда» был основной внутренней угрозой правления Фейта. Националистическая партия чаще всего агрессивно отстаивала интересы и достижения Эшенленда, непременно действуя против Фейта, благодаря которому Эшенленд имел те самые интересы и достижения. Долгие годы благополучия даровали шаткий мир между правительством и «Могучим Эшенлндом». Несмотря на блокаду Союза и очевидно бедственное положение Эшенленда, запросы Милкиуэста и его сподвижников продолжали стремительно возрастать, их позиции в театре внутригосударственной политики укреплялись, а ресурсы, на которые рассчитывали защитники национальных интересов, внезапно отнял Паундспот. Позиции Фейта находились под реальной угрозой. Созданная им некогда «Социал-демократическая партия Эшенленда» существовала формально и располагала исключительно равнодушным отношением к своей деятельности и политической программе со стороны граждан страны. Десятилетия искусственного первенства в парламенте «Социал-демократической партии» подходили к концу. В момент великого упадка возлюбленного государства «Могучий Эшенленд» стремительно набирал поддержку народа, который находился в полной растерянности.

– Правительство организует референдум для южан, результаты которого снимут с нас часть ответственности. – уверенно объявил Фейт. – Мы заинтересованы в том, чтобы население Юга вышло из состава Эшенленда и перешло в подчинение любой другой страны. Таким образом, эти люди получат шанс на достойное существование, а Эшенленд сделает первый уверенный шаг на пути восстановления своего былого величия. В решающий период борьбы как большие, так и малые жертвы имеют равную ценность. Лишаясь одного, мы обретаем другое. Это испытание мы должны принять как благо.

– Сохранение целостности государственных границ во все времена является главным приоритетом любого государства. Мы не имеем морального права лишать Эшенленд законной территории. Отдавая перспективные регионы, Эшенленд будет обескровлен, а обозримый путь к восстановлению и процветанию нашего государства превратится в уходящий призрак. Я не имею морального права закрывать глаза на то, что президент Фейт создал Эшенленд и долгие годы развивал в стране «дочернее предприятие Рая», но ни я, ни верные соратники «Могучего Эшенленды» не позволим президенту Фейту уничтожить Эшенленд на наших глазах. В то же время, мы не будем выступать против референдума. Мы приложим все наши усилия и выделим необходимые ресурсы для того, чтобы результаты волеизъявления народа не выходили за рамки интересов Эшенленда.

Во временно помутневшем сознании Фейта, слова Милкиуэста стали терять свой возвышенный смысл и становились химерами. К счастью для самого себя, Фейт покинул собственный кабинет, который так нестерпимо кишел его идейными врагами.

Перед его усталым взором вновь раскинулись необыкновенные просторы. Пугало только лежавшее рядом, закоченевшее тело его прекрасного жеребца. «Нужно идти туда», – подумал Фейт, глядя на север. Как и говорил незнакомец, любой выбранный Фейтом путь был бесконечен, но именно непознанная человеком бесконечность может смертельно напугать, либо даровать вечный покой. Он шел против сильного ветра. Будучи не в силах защитить свою кожу от колючих ударов тысяч песчинок, Фейт все же не останавливался.

Пройдя долгий отрезок пути, он добрел до места, где наконец-то не было ветра, но именно там он стал проваливаться в зыбучих песках. Путь вперед был страшен и опасен. Путь назад – бессмысленен и невыносим.

– Я не могу вернуться назад! – крикнул Фейт, очнувшись под пристальным взором своих идейных врагов.

«Референдум расставит все на свои места», – согласились Милкиуэст и его сподвижники, но у них была своя трактовка данных слов и события, которые спровоцирует принятое президентом решение.

3