Бешеный шарик

Ушли те годы, когда все решалось честно. На самом деле, таких лет и вовсе не было, но существовали люди, создавшие в своем сознании эпоху справедливости, в которой они, по их горячему убеждению, успели пожить. Для следующего поколения права, обязанности и возможности человека имели слишком размытую трактовку, чтобы в нее верить. Все, что решалось на государственном уровне, принималось безоговорочно, какими бы разрушительными последствиями это не грозило.

Референдум об отделении южных земель Эшенленда стал самой трагичной иллюстрацией фальшивого выбора. Ради одного, уже принятого самой властью, решения государство потратило астрономические суммы на информационное просвещение населения, бумагу и обустройство штабов, где эшенлендцы «отдавали свой голос». Тогда в последний раз люди поверили в то, что их мнение имело чрезвычайно важное значение для Эшенленда. При этом, никто из них не понимал, для чего это нужно.

По результатам народного волеизъявления, Эшенленд лишился южных земель. Люди, населяющие юг, больше не считались эшенлендцами. Все до одного, южане надеялись стать частью нового мира. Однако, еще в процессе первых переговоров с Фейтом, Паундспот заявил, что ему нужны южные земли Эшенленда. О населении юга речь не шла.

Милкиуэст был достаточно опытным политиком и уловил тонкий момент, когда на фоне смятения эшенлендцев он мог набрать внушительные очки в свою пользу. По масштабу личности Милкиуэст не уступал самому Фейту, но ему не хватало харизмы и выразительной внешности. При этом люди чувствовали силу его слова. С каждым годом среди эшенлендцев становилось все больше скрытых приверженцев националистической идеи.

Используя классическую схему, Милкиуэст, с помощью подконтрольных его политической силе независимых СМИ, навел мощные мосты влияния «Могучего Эшенленда» на самих эшенлендцев. Легче всего заманивать массы людей в те времена, когда сознанием каждого владеет растерянность и тревога. Засеяв эту благодатную почву зернами страха и агрессии, можно добыть токсичный урожай и использовать его как оружие, поражающее любого противника.

«Политика Фейта в самом скором времени приведет к краху Эшенленда! Следуя по сладкому манку Союза, он без сожаления раздает плодородные земли нашего государства жадным до чужого богатства технократам, лишая людей на дальнейшую перспективу! Жители юга – это мы с вами. Что он с нами сделал? Посмотрите правде в глаза – нас продали за бесценок! И это только начало! Наши земли будут расползаться под влияние чуждых нам государств. Недалек тот час, когда Эшенленд останется всего лишь названием государства, которого больше нет. Мы станем промежутком истории с унизительным концом! Поднимайтесь, эшенлендцы! Настало время отстаивать себя и свое государство! Мы и есть Эшенденд! Мы не позволим себя уничтожить! Все на митинг! Либо победа, либо смерть!», – призывал Милкиуэст из листовок и трансляторов.

Весомая часть эшенлендцев услышала послание Милкиуэста. Все еще сохраняющие огонь в своих сердцах жители Обелиска сходились на митинг со всех районов столицы, призывая следовать за собой и жителей окрестных поселений. Жаркие речи представителей «Могучего Эшенленда» находили желанный отклик в толпе. Вопрос, перед которым стояло государство, и в самом деле был злободневным. Никто не знал, чего еще можно лишиться в будущем. Страх неизвестности сработал безотказно. Милкиуэст укреплял свои позиции.

Люди генетически тосковали по мятежу. Вливаясь в атмосферу протеста, каждый эшенлендец вносил свою лепту в канву революционной романтики. Они почувствовали прелесть борьбы и личного несогласия. Митинг растянулся на долгие недели. Новые символы и моральные ориентиры стали великолепной приманкой для юных искателей правды. Те, кто постарше, наверстывали упущенную в своей молодости возможность, выкрикнуть властной системе: «Я против!».

Осознавая свое положение, Фейт затаился в своем кабинете. Президент не препятствовал протестам и не давал своих комментариев по поводу сложившейся обстановки. Ситуация требовала осторожности и предельной концентрации. Милкиуэст ждал момента, когда Фейт допустит роковую ошибку. Фейт вероятность ошибки со своей стороны не рассматривал. За ним оставалась уникальная возможность все исправить. И Фейт грамотно распорядился даром, настигшим его свыше.

Все чаще и подолгу Фейт исчезал туда, куда другим не было доступа. Ему удалось найти спасительную тропку, пройдя которую он смог избежать страшной участи в пучине зыбучих песков. Потребовалось немало времени, чтобы он понял – идя по бесконечному пути, он стремится максимально приблизиться к истине. Чем ближе казалась истина, тем дальше виднелся его Эшенленд.

Ни кризис, ни потери, ни мятеж не могли искоренить в душах эшенлендцев праведную веру в бога. Они чтили устав церкви и не пропускали священную службу. В конце воскресной проповеди Верховный Святитель обратился к народу. Он был, как никогда, воодушевлен. Убедительности его словам придавала, кажущаяся справедливой, агрессия, идущая из глубины его освященной души.