Бешеный шарик

Сами для себя, эшенлендцы стали открытием. Их жажда к насилию и изощренные умения причинять вред себе подобным относились к ранее сокрытой от них информации. Пробужденная тяга к группкам таких же садистов, вызывала желание изведать границы дозволенной жестокости, а затем, по возможности, стереть их раз и навсегда. Стариков и детей они воспринимали как неинтересную добычу. При этом ни старики, ни дети не оставались в живых после встречи с ними. Девушек терзали и насиловали. Для мужчин устраивали любые пытки, на которые был способен их коллективный разум.

На рассвете стало ясно, что убивать больше было некого. Эшенлендцы не спешили униматься. Их программа переключилась на истребление друг друга. Плечом к плечу уничтожавшие южан, они стали действовать на опережение и нападать, не позволив своей жертве прийти в себя. Жестокое побоище у Обелиска удалось остановить военизированным отрядом, который стоял на рубеже города, выполняя приказ следить за ночными событиями, не вмешиваясь до тех пор, пока им не поступит соответствующее распоряжение.

Нежное васильковое поле у Обелиска превратилось в пейзаж ада. Останки людей перемешались в страшную желеобразную массу. Над ними уже кружили стаи ворон, высматривая лакомую добычу. Рассвет на редкость для той местности осветил землю багровым сиянием.

6

– Ты многое пропустила. – вяло, но с довольным голосом обратился к матери юный Темптон. – Никогда не видел ничего подобного. Мы в буквальном смысле искупались в крови и топтались по грудам человеческого мяса. Это совсем не страшно, ма. Папа и вовсе вошел во вкус, так мы потеряли друг друга. Мы встретились уже по пути домой.

Они с отцом покинули поле под Обелиском одними из первых. Ни отец, ни сын не могли похвастаться победоносными схватками и отвоеванными трофеями, но факт одного лишь их присутствия в эпицентре исторического момента, позволял им представлять себя на недоступной ранее высоте.

– Я не могла оставить Уинстона. – холодно ответила мать.

– Считаю унизительным прикрывать свое малодушие Уинстоном. – Тысячи матерей брали в охапку своих детей, клали им в руки камни или дубинки, и шли в бой. Те, у кого были совсем малыши, стояли у тылов и поддерживали своих.

– Он слаб. С ним и вправду стоило остаться дома. – вмешался отец.

– А я и вправду проявила малодушие. – вмешалась мать.

– Уинстон создает сплошь неприятные хлопоты. – подвел итог сын.

– Будь Уинстон взрослее и крепче, я все равно осталась бы дома. Это была кровавая ночь. Торжество зла. Падение человека. И мне искренне жаль, что вы причастны ко всему этому.

У матери не оставалось сил смотреть сыну в лицо. Она с ужасом осознала, что, за все те годы, которые она посвятила своему первенцу, ей не удалось выявить самые мрачные и пугающие стороны его натуры и вовремя остановить их развитие. Поступок мужа не стал для нее открытием. Темптон-старший был для жены открытой и с некоторых пор неинтересной книгой. Вне всякого сомнения, он не принимал активного участия в битве под Обелиском, а спрятался в ближайшем темном местечке. Она была спокойна и чувствовала парадоксальную гордость за супруга, ведь тот, пусть и со страху, но не испачкал руки и всего себя полностью чужой невинной кровью.

Тихо подкравшись к младшему сыну, мирно спящему в своей кроватке, она надолго застыла на месте, с любовью глядя на худенькое и бледненькое тельце больного малыша. «Если ты станешь таким же, как и все они, лучше тихо умри сейчас и не пытай мое сердце», – мысленно обратилась к собственному ребенку самая милосердная из Темптонов.

Тем временем, отец и сын Темптоны вели оживленный разговор, суливший им немалую выгоду в будущем.

– На поле должны остаться ценности! – живо говорил отец, – Не многие рискнут рыться в зловонных кучах ради жалкой груды безделушек. А мы рискнем! И найдем не только безделушки! Таким способом мы сможем обогатиться! Да, дело грязное, с какой стороны не посмотри, но нас заставляет нужда, а у этих вещей уже нет хозяев. С точки зрения нынешних условностей, это честный заработок.

– Как мы это сделаем?

– Возьмем коляску Уинстона и одолжим на ночь коляску Порков. Они достойно боролись всей семьей и на восстановление им понадобиться несколько дней. Пропажу коляски они не заметят, даю гарантию. Отправимся на поиски глубокой ночью, чтобы мать не знала, да и лишние свидетели нам явно не нужны. Найденные вещи будем бросать в мешки, а мешки – компактно укладывать в коляски. Если потребуется, мы вернемся на поле и продолжим поиски. Будем заниматься этим, пока есть возможность.

7

Фейт вынужденно констатировал, что яркое путешествие по бесконечной пустыне маниакально преследовало его. При любых обстоятельствах, он неизменно проваливался в беспамятство, теряя в эти минуты и даже часы контроль над текущей ситуацией. Спутанные мысли мешали ему действовать, лишали отдыха, не впускали в его сознание покой. Бесконечный путь к истине изнурял его дух, но он не мог остановиться. Упав ниц перед сложившимися обстоятельствами, он решил побороть несносную муку самым обычным образом. Он начал пить.