Бешеный волк (сборник)

– Ты всегда говоришь такими умными словами? – спросил меня кто-то как-то. И мне пришлось ответить:

– Во-первых, я не люблю тех, кто говорит глупыми словами.

Во-вторых, это – совсем не умные слова.

А в третьих – это не слова вообще …

Лада сидела совершенно спокойно, словно бывала у меня много раз.

Так сидят друзья, а не хозяйки или рабыни.

И именно это – я понял это потом – и упрощало наши отношения, и смущало меня.

– Интересно, кем же все-таки хотят быть женщины? – спросил я однажды свою знакомую, журналистку Анастасию, – Хозяйками или рабынями?

– Это зависит от времени суток, – не задумываясь ни на мгновение, ответила мне Анастасия, и я решил, что у Анастасии заранее готов ответ на любой мой вопрос.

Теперь я понял, что просто не умею формулировать вопросы так сложно, как они стоят на самом деле – Лада оставалась сама собой, то есть просто женщиной.

И она умела ей быть.

Это возвысило Ладу в моих глазах, поставило ее на небольшой пьедестальчик – что бывает не так уж часто, потому, что я давно убедился в том, что не все поступки женщин, считающиеся ими возвышенными, возвышают их. Многие поступки не возвышают женщин, а просто делают их смешными. Впрочем, как и мужчин – тоже.

«Лада – не тоска, – решил я, – Тоска, когда красивая женщина не умеет быть красивой женщиной…»

То, что она рассказала мне для начала, звучало набором ее больших и маленьких неприятностей. Неприятностей, не просто не придуманных, но произошедших с человеком, отправившимся путь.

Решив, что Лада «не тоска», – я почему-то вспомнил один, случившийся недавно, разговор, который был настоящей тоской.

Разговор с «патриотом» – не знаю, надо ли брать это слово в кавычки, когда говоришь о патриотах в Москве.

Не то, чтобы я так уж сильно против наших патриотов, просто порядочные или, на худой конец, просто умные люди, мне больше нравятся.

– Вот вы, художники, цветочки рисуете, а послушали бы лучше, что народ о своей жизни говорит, – ни ход его мысли, ни способ построения фразы мне не был понятен, и я ответил ему в том же стиле:

– Вот вы, патриоты, в пиджаках ходите, а почему не знаете, что люди будут недовольны до тех пор, пока не созреют до степени понимания?

– Это, ты брось. Глас народа – это глас Божий! – его несколько ошарашил мой вопрос, но он не уступал.

– А Бога вы об этом предупредили? – не уступил и я. Потом взял инициативу в свои руки:

– Ты в Бога веришь? – на всякий случай спросил я.

– Верю! – ответил он. Тоже явно, на всякий случай. И я доспросил:

– А он в тебя?

Это была слишком сложная для «патриота» постановка вопроса, и он замолчал, а мне стало стыдно, что я так легко добился победы, пусть в совершенно бессмысленном, но все-таки, споре…

Одно утешает – все споры с нашими патриотами – бессмысленные…

Я мог бы выиграть все исторические споры у наших патриотов, если бы они не были такими тупоголовыми, по одной единственной причине – я понимаю, что после семидесяти лет власти предшественников этих самых патриотов, наше время и не может быть лучше, чем оно есть. Каким бы плохим ни было это настоящее время…