Бешеный волк (сборник)

Как, кстати, это не означает, что я должен относиться как к писателям, ко всем тем, у кого опубликованных страниц много. Для некоторых пишущих я бы ввел термин «детектеныш» – классик для идиотв.

Кстати, кроме всего прочего, а, может, прежде всего, детективщикам не мешало бы помнить о том, что каждая их книга – это три десятка вырубленных деревьев.

– Когда вы стали писателем? – спросили меня однажды. – Когда мне надоело им не быть…

– …Понимаешь, Лада, я ведь художник и писатель, значит – как-никак, лицо общественное. И вокруг меня достаточно дружественных мне женщин, чтобы не обращаться к проституткам, – сказал я, а сам подумал: «Так ведь и проживешь всю жизнь, и ни с одной проституткой не свяжешься…»

Мы замолчали совсем не надолго, и молчание прервала она:

– Наверное, ты сторонник целомудрия и непорочности? – спросила она, заранее зная, что это не так. Возможно, ей просто хотелось увидеть то, как я буду пытаться выкрутиться.

Это было наше первое противостояние, и мне кажется, что я выдержал экзамен.

Впрочем, мне даже не пришлось напрягаться – я просто сказал то, что думал:

– Непорочность – это порок в любви.

И вообще, по-моему – любовь, держащаяся на одном целомудрии – это история с плохим концом.

Во всяком случае – со скучным…

Мы в очередной раз нашли с Ладой общий язык, и самым ценным было то, что сделали мы это без всякого напряжения.

В этот момент, я заметил на груди у Лады крестик:

– Ты верующая? – в ответ она пожала плечами, а я подумал, что это самый глупый вопрос, который я мог бы задать женщине, недавно занимавшейся проституцией:

– Не боялась, что Бог накажет? – глупо спросил я.

Глупо.

Потому что, честное слово, мне до сих пор не понятно: кому больше нужна церковь – тем, кто грешит, или тем, кто – нет?

– Не боялась. Для того, чтобы претендовать на наказание, преступление должно быть успешным…

– И знаешь, – добавила она чуть позже, – Десять заповедей – это просто плюрализм преступлений…

Разговор вполне мог бы вступить в ту фазу, которая меня не интересовала никогда – кто, во что верит – и кто, как к этому относится.

И я остановился:

– Бог с ним, с Богом. Расскажи о том, что было в Болгарии?

Дело в том, что несколько лет назад, посол Болгарии господин Василев, купил у меня картину.

С тех пор, меня время от времени приглашают на приемы в посольство, я провел выставку в Болгарском культурном центре – в общем – Болгария мне не чужая.

Во всяком случае, не более чужая, чем Гренландия.

Кстати, господин Василев очень приятный человек.

Думаю, российские послы за границей тоже очень приятные люди. И по ним иностранцы судят о россиянах.

И, наверное, это суждение правильное.

Жаль только, что все стены в моем подъезде исписаны россиянами матерными словами.

И в остальных подъездах – тоже…

– В Болгарии я попала в небольшой городок на побережье – там все или на побережье, или в горах – маленький городок или большая деревня.

Устроилась я там работать в бузуки.

– Бузуки – это?.. – попробовал уточнить я.

– Бузуки – греческое название – у болгар все называется по другому – но я, как «гречанка», повторяла тот термин. Бузуки – это ресторан, бар, гостиница вместе взятые.

И «это» – тоже.

– Многие ходили туда, ну в эти – бузуки?

– Это был маленький городок.

А в маленьком городке трудно пойти не туда…

Как и в большом…