Бесики

— Рассказ этой бабы всё равно дойдёт до государя. Не погибать же из-за Иесе! — огрызнулся Иоанн, откинул разрезные рукава и снова принялся восклицать: — Так и сказал? Как у него только язык повернулся?

В приёмную вошёл Бесики, который объявил о прибытии государя. Он окинул взглядом ожидающих и уже собирался вызывать вельмож по очереди согласно их рангам, как Иоанн показал ему на крестьянку.

— Прежде допусти к государю эту женщину, — сказал он. — Пусть подаст своё прошение.

Когда же Бесики увёл женщину в кабинет, мдиванбег проговорил про себя, но так, чтобы всем было слышно:

— Пусть сама скажет государю то, что ей нужно, а то ещё Иесе обвинит кого-нибудь из нас, что мы донесли на него.

Когда Бесики ввёл в кабинет просительницу, Ираклий был занят чтением накопившихся писем и докладов. Бесики взял у крестьянки из рук прошение и положил на стол перед царём. Ираклий, сдвинув брови, взглянул на бумагу, потом повернулся, поднял голову и посмотрел поверх очков на женщину, которая опустилась на колени в дверях.

— Кто это? Чего ей надо? — спросил он Бесики.

— Она из Гавази, государь. С прошением.

— А, знаю, — вспомнил Ираклий и обратился к женщине: — Я же даровал тебе указ. Чего ещё тебе нужно?

— Да продлит господь вашу жизнь, государь! Иесе отобрал у меня указ и сказал: «Я стал твоим господином раньше, чем наш государь добыл себе царство».

— Постой, постой! — Ираклий взял перо и записал: «Я стал твоим господином раньше, чем наш государь добыл себе царство». — Дальше?

— «И государь не может тебя у меня отнять».

— «Не может отнять», — повторил Ираклий, усмехнулся, отложил написанное в сторону и сказал женщине: — Хорошо, ступай, не бойся, никто тебя пальцем не посмеет тронуть.

Проговорив эти слова, Ираклий снова склонился над бумагами. Бесики замахал руками на просительницу, чтобы она быстрее убиралась прочь.

Ираклий был погружён в чтение какой-то бумаги. Бесики украдкой взглянул через его плечо. Это было анонимное письмо — донос на Дегралье.

— Кто ещё хочет меня видеть? — спросил Ираклий, не прерывая чтения.

— Мдиванбеги Иоанн, Рамаз и Горджасп, горийский градоначальник Георгий Бабалашвили, цхинвальский управляющий Иесе, начальник мандатуров Глаха Цицишвили…

— Впусти начальника мандатуров, — прервал его Ираклий. — Впрочем, нет, не надо звать его сюда, сам передай ему мой приказ: господина Чоглокова и этого, как его зовут, — справился с бумагой Ираклий, — поручика Карла Дегралье повелеваю взять под стражу и заключить в башню Нарикальской крепости. Всех остальных попроси пожаловать вечером.

Бесики это неожиданное решение поразило как громом. Он не двигался с места и остолбенело глядел на Ираклия, который спокойно поправил очки и вновь занялся бумагами.

Против царского дворца, в глубине площади, стоял двухэтажный дворец Давида Орбелиани. Широкий балкон второго этажа, подпёртый каменными колоннами, выходил на площадь. Узорчатые перила балкона и покрытые резьбой деревянные столбы были увиты глициниями. Каждое лето над балконом опускался занавес из зелёных листьев, пестреющих лиловыми гроздьями цветущих глициний.

Переселившись к мужу, царевна Тамара тотчас же начала обставлять мебелью и украшать дворец Орбелиани по своему вкусу. Пол и стены в комнатах были покрыты дорогими коврами, на окнах она повесила кружевные занавески, тахту забросала подушками и веранду превратила в уютный уголок, где охотнее всего собирались и гости и домашние.

Чоглоков особенно восхищался этой удивительно тихой верандой, восточное убранство которой было ему очень по вкусу. Он был частым гостем у Давида.

Тамара некоторое время совсем не выходила к гостям, и на веранде собирались одни мужчины. Лишь когда стало известно, что Иулон выздоровел и Ираклий возвратился в большой дворец, у неё отлегло от сердца, и она впервые появилась среди мужчин на веранде.

Давид был занят беседой с Чоглоковым, когда Тамара, шелестя шёлковым платьем, вышла на балкон и присела рядом с ними.

— Слава богу! — сказал Чоглоков с улыбкой, увидев Тамару. — Наконец-то вы решились выйти к нам, а то сидели взаперти, как монахиня. Мы совсем соскучились без вас!

— Надеюсь, я не помешала вашей беседе? У вас нет никаких секретов? — спросила Тамара.

— Какие там секреты! Мы беседовали о государе. Он сегодня вернулся во дворец и, надеюсь, наконец прикажет нам взяться за дела. Очень уж долго я пребываю в праздности, злоупотребляя вашим гостеприимством.

Давид увидел на площади Анну, которая в сопровождении двух придворных дам направлялась к их дому, и сказал жене:

— Вон твоя тётушка! Она идёт к нам.

— Неужели? — Тамара вскочила, раздвинула густую листву глициний и посмотрела на улицу. Увидев Анну, она в восторге забила в ладоши и побежала её встречать.

Мужчины тоже поднялись и пошли следом за ней. В первый раз после свадьбы Тамары Анна посетила её в доме Давида. Приветствиям и взаимным упрёкам не было конца.