Бесики

Давид вдруг рассердился, сдвинул брови и обратился к переводчику:

— Передай его превосходительству, что его величество прекрасно разбирается в картах и знает все условные знаки. Пусть его превосходительство благоволит говорить по существу дела.

Переводчик вздрогнул. Тотлебен мог вспылить на такое замечание, и переводчик медлил передать Тотлебену слова Давида.

— Что такое? — спросил Тотлебен. — Что он говорит?

Переводчик пересказал.

После того как заговорщики были арестованы, генерал вздохнул свободно. Он опасался волнений в войске, но всё обошлось благополучно. Тотлебен вторично заставил офицеров и солдат присягнуть императрице, затем устроил парад и направился в лагерь Ираклия, где с большим торжеством вручил царю орден Андрея Первозванного. Салютовали тридцатью двумя залпами из пушек. Во время беседы Тотлебен осторожно сообщил царю, что вынужден был арестовать нескольких своих офицеров-мятежников. Говоря об этом, он смотрел в глаза Ираклию. Он хотел уловить хотя бы тень смущения на его лице. Граф был убеждён, что Ираклий являлся соучастником заговора.

Но царь спокойно сказал графу:

— Я слышал, что ты арестовал офицеров потому, что они бывали у меня. Мы гостеприимный народ, и как я могу запретить им ходить ко мне?

Граф ответил, что он их арестовал по совершенно другой причине. Затем Тотлебен перевёл беседу на другую тему. Он предложил царю обсудить план будущего похода.

В палатке были разложены полевые карты, и граф поделился с Ираклием своими соображениями.

Тотлебен держал себя непринуждённо, так как царь был в хорошем настроении. Видимо, полученный орден произвёл должный эффект.

Вызывающая выходка Давида удивила графа.

— Передайте его высочеству, — сказал генерал, — что я хочу беседовать с ним наедине. Вызовите Моуравова, а остальных прошу нас оставить.

Переводчик покорно перевёл приказание графа и вышел из палатки.

Давид с удивлением взглянул на Тотлебена.

Ираклий углубился в карты, не вникая в то, что кругом происходило. Но когда в палатке воцарилась тишина, он оторвался от карты и спросил Давида:

— Что случилось?

— Он не умеет себя вести… Я сдержался и не проучил его как следует только из уважения к вам, отец! Разрешите мне уйти, а не то я за себя не ручаюсь, — со спокойным выражением сказал царю Давид, чтобы Тотлебен не заметил его волнения.

— Иди, сын мой.

Давид поклонился царю и покинул палатку.

Ираклий стал рассматривать карту.

Переводчик привёл Моуравова.

— Куда вы пропали, князь? — обратился к нему Тотлебен.

— Простите, ваше превосходительство. Писал письмо к Панину о сегодняшнем торжестве и о вручении вами ордена царю.

— A-а, это хорошо, но незачем с этим спешить.

Тотлебен взглянул на карту и сказал Моуравову:

— Доложите его высочеству, что я советую ему главный лагерь перенести в Садгери. Я со своим войском буду идти до самого Ацкури по левому берегу Куры, а его высочество пусть идёт по правому берегу.

— Это невозможно, — сказал Ираклий, когда Моуравов перевёл ему предложение Тотлебена, — левый берег непроходим до крепости Петра, и мы не сможем провести по этой дороге артиллерию. Мы должны двигаться по правому берегу, перейти Куру по Ацкурскому мосту, а оттуда до самого Ахалцнха идти полями.

— Разве не лучше, после взятия Ацкурской крепости, занять выгодные позиции и ждать прихода вражеских сил? — спросил Тотлебен.

— Ацкурскую крепость мы вряд ли сумеем взять, — сказал Ираклий. — Сомневаюсь, чтобы ваши двенадцатифунтовые ядра могли разрушить её стены. Лучше перейти на другой берег Куры, захватить окружающие деревни, а затем уже двинуться прямо навстречу турецкому войску. Своё войско я поведу по правому берегу реки и короткой дорогой выйду на Рокитский перевал, — Ираклий при этом провёл пальцем по карте. — Вот здесь Аспиндза, отсюда до Ахалциха ведёт короткая дорога. Таким образом я отрежу туркам путь к отступлению. Когда же вы на равнине у Ахалциха встретите врага, я одновременно ударю на него с тыла, и туркам будет отрезано отступление.

Тотлебен задумался и стал внимательно всматриваться в карту. Такой план был ему на руку.

Если ахалцихский паша отвергнет его предложение и будет осуществлён план Ираклия, с турками будет покончено.

Если же ахалцихский паша согласится на предложение Тотлебена, создастся такая диспозиция, при которой неизбежна гибель войска Ираклия: направляющееся к Рокитскому перевалу грузинское войско окажется запертым в узком ущелье. Если Тотлебен отступит от Ацкури, турки могут с помощью ацкурского гарнизона отрезать Ираклию путь к отступлению, а пока грузины выйдут на перевал, главным силам турок представится возможность захватить грузин в ущелье и поголовно истребить воинов Ираклия.

Тотлебен вновь пришёл в хорошее настроение. Он достал из кармана табакерку и опять положил её обратно. В присутствии царя этикет не разрешал нюхать табак.

— Я согласен, ваше высочество. Без всякой лести смею утверждать, что ваш план разгрома турок — блестящий. Значит, решено. Теперь скажите, когда вы предполагаете двинуться?