Бесконечная империя. Россия в поисках себя

С одной стороны, Московия, представлявшая собой на протяжении более двух столетий окраину монгольской зоны влияния, в то же самое время начала экспансию на восток, ставшую естественным продолжением борьбы с Ордой и реализацией черт, обретенных в ходе монгольской рецепции. Окончательно сбросив монгольское иго в 1480 г., Московское княжество подчинило себе Казанское и Астраханское ханства, к последней трети XVI века расширило свой контроль до Урала, а затем провело колонизацию Сибири, распространив свое влияние до Забайкалья и Берингова пролива как раз к тому времени, когда Переяславская рада приняла историческое решение о переходе запорожского казачества под протекторат русского государя.

Начав экспансию в конце XV века как крупное феодальное княжество, Московия закончила ее во второй половине XVII столетия как классическая империя, хотя формально она не именовалась таковой на протяжении еще семи десятилетий. Мы рискнем определить русское государство времен царя Алексея Михайловича как Московскую империю — что, на наш взгляд, более чем логично укладывается в ту историческую линию преемственности, первыми звеньями которой выступали Римская и Византийская империи, названия которых навсегда остались связаны с названиями их имперских центров. Мы пойдем даже дальше и в качестве научной провокации попробуем предположить, что само изменение титулатуры московских правителей с великокняжеской на царскую, произошедшее в середине XVI века, удивительно точно совпадает с началом становления Московской империи (не стоит забывать, что этимологически слово «царь» прямо связано с латинским Caesar, «цезарь» — т. е. с титулом, принятым римскими правителями в то время, когда Рим превращался в центр огромной «колониальной» империи). Под Московской империей (этот термин, на наш взгляд, нуждается в дополнительном осмыслении и научном описании) мы понимаем русское государство, уже простершееся в Сибирь, но еще не завершившее окончательно реинкорпорирование в свой состав территорий Древней Руси — т. е. «расширенную Московию» образца второй половины XVII и начала XVIII веков.

Однако еще более важным обстоятельством является тот факт, что Московская империя, по сути, и стала тем «коконом», в котором зародилась Россия в ее современном понимании. Особенностью становления России как государства стала синхронизация процессов консолидации исторических территорий новой метрополии и ее колониальной экспансии в земли, никогда не принадлежавшие к ней как цивилизационной общности. Сравнивая это с Европой, следует представить себе Кастилью и Леон, овладевшие Мексикой или Перу и лишь затем приступившие к присоединению Севильи, Валенсии и Гранады. Не сформировавшись как национальное государство, Московия превратилась в многонациональную империю, сочетавшую в себе крайне разнородные элементы. В центре находилась метрополия, властители которой воплощали в себе средоточие светской и духовной власти; к западу лежали древние города, являвшиеся историческими источниками русской цивилизации, но в новых условиях игравшие заведомо подчиненную и второстепенную роль; на восток простирались бесконечные колонии, быстро инкорпорировавшиеся в новое государство как его составная часть. Как бы это государство ни называлось, по своей форме оно представляло классическую европейскую империю того времени — но в ее структуре не существовало прочного национального центра (отчасти это образование опять-таки было похоже на Римскую империю, где этническая идентичность римлян была, видимо, менее значима, чем культурная, — только в русской истории роль культуры играла православная религия).

Специфика русского имперского транзита обусловила два важных следствия.