Бесконечная шутка

– Это неудачное начало для беседы, мэм, как бы славно на вас ни сидел этот замечательный брючный костюм.

– Вопрос.

– Потому что вопрос бессмысленный, вот почему. «Сумасшедший» – это просто красивое словцо, оно ничего не объясняет, не может быть ничему причиной. Аист последние три года жизни был запойным алкоголиком с бредом, и он сунул голову в микроволновку, и, по-моему, просто уже с одной только точки зрения дискомфорта нужно быть сумасшедшим, чтобы убить себя таким болезненным способом. И ну был ли он сумасшедшим. За последние пять лет жизни он организовал теннисную академию и собрал тренерский состав национального калибра, аккредитацию ТАСШ, санкции и мультисеточное спонсирование, и заложил основы славы ЭТА, а еще придумал такое новое оконное стекло, на котором не остается конденсата и следов, если его трогать, дышать или рисовать пальцем рожицы, потом продал его Mitsubishi, и еще управлял прибылями со всех предыдущих патентов, плюс, понятно, пил как лошадь на ежедневной основе, а потом минимум два часа сидел голый под колючим пледом и трясся, и еще изображал разнообразных медицинских работников в периоды, когда ему чудилось, что он медицинский работник, со времен, когда у него начался бред про профессии из-за белой горячки, а в свободное время снимал серьезные документалки и дюжину арт-фильмов, по которым до сих пишут докторские. Так был ли он сумасшедшим? Действительно, тот парень из «Нью-Йоркера», – киножурналист, который заменил парня, который заменил Рафферти, как там его звали, – действительно, он все повторял, что эти фильмы – будто самая психованная психика на планете копается в своем дерьме прямо на экране и еще просит за это заплатить. Но и не забывайте, что этот парень остался с ожогами третей степени после подставы с Найденной Драмой. Он был из тех критиков высокого полета, которые в печати заявили, что Инканденца одним визионерским шагом опередил существующую драму на три-четыре шага, а когда Аист уже больше не мог хранить невозмутимый вид и признался во всеуслышание на радио NPR во время дискуссии по драматургии «Свежий воздух», тот парень из «Нью-Йоркера» скрылся с критической сцены где-то типа на год, а когда вернулся, имел на Самого здоровенный бивень, и оно понятно.

– Вопрос.

– Я как раз начал говорить, что, если твои, в кавычках, источники, имена, которые ты не можешь разглашать, утверждают, что я не общаюсь с Маман потому, что заявляю, что она сумасшедшая, – ну, что значит «сумасшедшая». Доверяю я ей – нет, не доверяю. Хочу, чтобы меня с ней как-то ассоциировали, – ни в коем разе. Считаю ли я, что она неизлечимая психопатка? Одна из ее лучших подруг – психолог ЭТА, Раск, доктор и по гендеру, и по отклонениям. Вот она считает Маман психопаткой?

– Вопрос.

– Критерий, по которому я проводил аналогию с Аистом, – нормально ли функционирует Маман. И Маман функционирует за троих. На наш день карьеры Маман на турбоускорении и на пятой передаче. Вот вам разнообразное завучство в ЭТА. Вот полноценное преподавание там же. Вот вам отчеты по аккредитации и разработка и квадривиума, и тривиума на три года вперед в начале каждого года. Вот вам учебники по нормативной лингвистике, которые выходят точно каждые тридцать шесть месяцев, хоть часы сверяй. Вот вам грамматические конференции и конвенты, ради которых она больше не покидает кампус, но всегда присутствует видеофонно, хоть в зной, хоть в град. Вот вам Боевые

Грамматики Массачусетса, которые она основала с парочкой так называемых заветных друзей-академиков, тоже психов, БГМ которых, например, ходит по массачусетским супермаркетам и донимает управляющего, почему на табличке у экспресс-касс написано «От 10 товаров и меньше», а «10 товаров и меньш», и прочее. За год до смерти Чокнутого Аиста в «Орандж Краше» сделали рекламу на билборды и листовки в журналах, где было написано: «Краш»: Сок из отборных апельсин», и, клянусь, армия БГМ как взбесилась; Маман пять недель моталась туда-сюда в Нью-Нью-Йорк, организовала два пикета на Мэдисон-авеню, которые кончились очень безобразно, сама себя защищала в суде, куда ее затащил «Краш», не спала, глаз не смыкала, жила на сигаретах и салате, огромных салатных листьях обязательно по ночам, – у Маман пунктик – есть только в поздний час.

– Вопрос.

– Видимо, из-за шума, говорит, она не выносит городского шума, вот почему, говорит Хэлли, она ни разу не ступила хрустальной туфелькой за пределы кампуса – сами спросите у Хэлли. С «вольво» сняли колеса, еще когда я учился в колледже. Но я знаю, что она выезжала на похороны Аиста, которые проходили вне кампуса. Теперь у нее tri-модем и видеофония с иголочки, хотя Заставками она ни разу не пользовалась, это я знаю.

– Вопрос.