Бесконечная жажда огня (СИ)

— Угу. И как ощущения?

— У твоего голоса есть вкус и цвет. У прикосновений есть звук… Как музыка… Обычно после пейотля ощущения путаются, но это здорово. Только имей в виду — всё, что я тебе наговорю сейчас, это…

— Я знаю. — Крис наклонился и прикоснулся губами к подбородку Чонина. — Чего ты хочешь сейчас?

— Ты вряд ли оценишь мои желания по достоинству.

— Хм… но ты говоришь вполне связно и рассудительно, вряд ли это…

— Это пока что. — Чонин одним гибким движением вскинулся вверх и через миг уже сидел напротив Криса. Полотенце соскользнуло с его бёдер и осталось на ковре.

— Ну, по крайней мере, ты хочешь, — не удержался от лёгкой насмешки Крис и кончиком пальца нарисовал невидимую линию на бедре Чонина.

— Хочу не я. Всего лишь один из эффектов…

— Знаю, но всё равно. Так чего ты хочешь? — Крис потянулся к Чонину и осторожно обнял его, привлекая к себе поближе.

— Тебе это знать не обязательно. Мне не хочется рассказывать. Это тайна. — Чонин забавно свёл брови к переносице и потянул носом воздух. — Пахнет горячим.

— Это как? — Крис притянул Чонина ещё ближе к себе, провёл ладонями по гибкой спине и потёрся носом о плечо.

— Просто. Горячим. Ты смеёшься надо мной?

— Скорее, над нами обоими. — Крис в самом деле улыбался, пока трогал Чонина. Он увлечённо водил ладонями по узким бёдрам, напряжённым бокам и животу, гладкой груди, широким плечам и спине.

— Почему?

— Неважно. Так что там у тебя за тайна такая?

— Только ты никому-никому?..

— Никому не скажу, — торжественно пообещал Крис.

Пушистые ресницы слабо дрогнули, потом на полных губах заиграла довольная улыбка.

— Хочу на паровозике кататься, ту-ту-у-у… — Чонин уткнулся лбом Крису в грудь и ещё что-то неразборчиво пробормотал. Крис положил ладонь Чонину на голову, погладил, пару минут пребывая в прострации от неожиданного заявления, оклемался и отчётливо хмыкнул.

— Знаешь, а ты чертовски милый, когда под кайфом…

— Угу, — протянул Чонин и прижался к груди Криса уже щекой. — Я вообще весь замечательный и неповторимый.

— А вот и мания величия проснулась, — подытожил Крис.

— А она спала?

— Обычно ты её душишь, когда ты в себе. Мне так кажется. А вот когда ты под кайфом, она поднимает голову. И не только она. Ты на паровозике прямо сейчас хочешь кататься? Или потерпеть можешь?

— А можно прямо сейчас? — Чонин заинтересованно закопошился в его объятиях.

— Если в качестве паровозика я сойду, то можно и прямо сейчас.

Чонин потрогал указательным пальцем собственную нижнюю губу, вздохнул и снова завозился в объятиях Криса.

— Нет, такой паровозик меня не устраивает, — подумав, решил он.

— Привереда, — выдохнул Крис с нескрываемой нежностью и коснулся губами внешней кромки уха Чонина.

— Угу… На рычаг переключения скоростей это не потянет.

Крис едва не подскочил на месте, когда Чонин уверенно сжал в ладони его член.

— А вот тут я бы поспорил, — хриплым голосом отозвался он и прижал Чонина к себе сильнее.

— И паровозики не лезут обниматься.

— Ничего, завтра прокатишься на самолёте.

— Не хочу. Не люблю самолёты. Хочу паровозик.

— Надо же. Ты передумаешь. Самолёты по-своему хороши.

— Я и так умею летать, — упёрся Чонин, вздохнул и едва слышно спросил: — Зачем тебе это?

— Ты уже спрашивал. Я хочу тебя. А ты хочешь меня.

— Не хочу я тебя, — пробормотал Чонин в ответ, но тут же это опроверг, вскинув голову и припав к губам Криса, а после поцелуя заявил: — У тебя губы мягкие и сладкие. И в тональности ля-минор.

— Рад, что ты заметил. Уверен? — прошептал Крис, разглядывая смуглое лицо с прикрытыми глазами.

— Сейчас… — Чонин снова поцеловал его, пробуя его губы собственными, проводя кончиком языка и слегка нажимая. Потом выдохнул: — Уверен. Мягкие.

— И как тебе?

— Это… — Чонин нахмурился, подыскивая определение. — Это сладко. Как ваниль.

С ванилью Криса ещё не сравнивали, но Чонину можно было всё. Даже это. Особенно под кайфом — под кайфом он в самом деле становился невыразимо очаровательным и непосредственным.

— Хочешь ещё немного ванили? — Крис запустил пальцы в тёмные волосы, коснулся затылка Чонина и мягко надавил, заставляя вновь подумать о поцелуях. Чонин что-то промычал, но поддержал начинание Криса. Пока его быстрый язык проскальзывал меж губ Криса, тот возился с защитой. И Чонин даже не заметил, как ловко Крис раскатал латекс по его члену. Постепенно Крису стало не до мелочей — его никогда ещё так жадно не целовали, выбивая из лёгких весь запас воздуха и все мысли до единой — из головы. Он сам вскоре увлечённо посасывал нижнюю губу Чонина, крепко обнимал за пояс, прижимая гибкое тело к себе и остро чувствуя и чужое возбуждение, и своё собственное.

Свалив Чонина на ковёр, Крис склонился над ним. Опираясь на левую руку, правой водил по сильной шее, кончиками пальцев повторяя очертания мышц и лаская гладкую кожу. Тронул ямочку меж ключиц, погладил, а затем прижал подушечку большого пальца, проверяя теорию о скульпторе. Его палец подходил идеально, словно сам Крис и был тем неведомым скульптором, сотворившим эту красоту и оставившим ямочку меж ключиц лёгким нажатием большого пальца.