Бесконечное лето: Второй шанс (СИ)

— Ты никак не можешь поверить в услышанное и в то же время понимаешь, что это правда. Не так ли?

— Ну… Не совсем… Колдовство я уже видела… и эта штука, — Алиса по хлопала по шине, которую надела на неё гомунукла, — тоже очень может быть сделана инопланетянами. Тогда и вы можете быть с другой планеты… почему бы и нет? Но я не понимаю! — в её голосе слышались истеричные нотки, — Вас убили и вы живая! Кто такие эта, которая жаждет и Сияющий Принц? При чём они здесь и чего им надо?

— Это тебе при случае наш назгул доморощенный расскажет…

— Какой из меня назгул, — легкомысленно отмахнулся я.

В ответ на моё восклицание Виола молча показала на свой правый указательный палец. Я уставился на свою руку. Там, на указательном пальце, красовалось простое узкое колечко, по виду золотое…

— Аш назг… — выругался я.

— Иш ты! Сразу тебе Единое подавай! Пока и одним из человеческих обойдёшься.

— Значит… — осторожно начал я, — у расы эльдар…

— Есть, есть, — кивнула Виола и… мне это только показалось, или на самом деле у неё на указательном пальце что-то блеснуло? Ну и нифига ж себе уровень этого… проекта. Похоже, мой попадометр на такие залёты вообще не рассчитан. Всё равно что мерить яркость вспышки от Царь-бомбы любительским экспонометром с расстояния в сто метров. А Виола так спокойненько продолжает: — Ладно, об этом можно долго лясы точить, а мне ещё надо раненую осмотреть. И к тебе есть разговор, по медицинской части.

— Какой? — я внутренне напрягся. Когда гомунукла говорит таким тоном о здоровье, следует отнестись серьёзно.

— О наркотиках. Я тут перечитала документацию на то заклинание, которым ты взял под контроль нашего скорбного. Сам-то что-нибудь оттуда помнишь?

— Помню, конечно.

— Ну так расскажи. Какое главное условие выполнения непростительных?

Я задумался, ну и успокоился одновременно:

— Там сказано, что надо испытывать… кайф от того, что делаешь. Но я ничего не почувствовал. Вообще ничего. Даже удивился.

— А! Сделал всё на чистой ненависти. Но, постой… Ты и правда ничего не почувствовал? Давай ка, вернись туда и пересмотри себя.

Опять же, спорить с гомунуклой вот именно сейчас было глупо. Я закрыл глаза, сосредоточился, представил как стою в темноте посреди этих проклятых подземелий.

…Вот раздаётся стон Алисы и сердце подпрыгивает от радости: "Жива!". Что-то копошится чуть в сторонке…

— Люмос!

Призрачный свет заливает катакомбы. Алиса лежит скорчившись на полу, Шурик копошится лицом вниз, пытается собрать себя в кучку и встать. Сейчас я его и правда ненавижу. На языке так и крутится "Бомбарда", но я, скрипнув зубами, заставляю себя сказать:

— Империо!

Что я почувствовал? Спокойствие. Ну это понятно, проблема решена. Что ещё? Уверенность. Ощущение правоты. Да! Я всё сделал правильно! Обезвредил опасного психа, защитил Алису, а Шурик… Сам виноват. Да и ему на пользу…

Вроде всё норм, но именно отсюда, со стороны и из сегодняшнего утра, что-то скребло душу. Словно что-то было неправильным. Но вот что? Я понять не мог…

И поделился своими наблюдениями с остальной частью благородного собрания.

— Вот это и есть самое страшное, — прокомментировала гомунукла. — Если ты ловишь простой и понятный кайф, то остаётся шанс понять, что то-то с тобой не так. Но если кайф у тебя идейный, если ты становишься пресветлым оболдином бобра и порядка во имя Всеобщего Блага, пиши пропало. Ты будешь находить всё новые и новые оправдания, чтобы снова и снова применять непростительные и ловить этот кайф. Который с каждым разом будет всё сильнее. И первыми под раздачу попадут именно твои близкие. Ведь именно их благо ты будешь защищать в первую очередь. Даже от них самих.

Она молча уставилась куда-то в угол. Помолчав немного она добавила:

— Я видела это у наших, много раз. Видела как на этом дозревали инквизиторы мон-кей, я и сама прошла через это.

Наверное, будь я 14-летним мальчишкой, я бы начал бравировать, уверять себя и прочих, что всё это фигня, что я удержусь… Но я уже и Фрейда перечитал от корки до корки, и перепросмотром по Кастанеде[2] побаловался и потому, что такое подсознание и какие оно может выкидывать подлянки, я знаю не только теоретически. И всё равно, особой опасности я не видел. В конце концов, это состояние собственной правоты является необходимым для любой успешной деятельности. Может, я и стал лузером по жизни потому, что испытываю острый дефицит этого состояния. Ну а насчёт того, что жертвами становятся близкие, так…