Бесконечность I. Катастрофы разума

— Факт, — сказал Захаров. — После смерти сына я нашел письмо от него, он хранил его в месте, которое я знал. Из него я понял, что мой сын, поняв смысл фонда, начал копать под них. Примерно в это же время он и познакомился с некой девушкой. Опережу ваш вопрос. Я ее никогда не видел и имени не знаю, сын говорил только, что они познакомились в Швейцарии. Мой сын был в гостях у моего знакомого английского адвоката Джеймса Чилуэлла.

Господи, подумала Наташа, ну почему всё вечно так пересекается? Нет, пусть бы касалось, но почему под такими острыми углами и загогулинами? Это кто же из них? Рыкова, Урусова, а может, Русакова или вообще Сабурова? Что, если Захаров её подозревает, поэтому и помогает её отцу, втирается в доверие, так сказать. Нет, даты не совпадают. А может быть, Захаров решил, что это Александра, поэтому взорвал её?

— Мой сын, — продолжал Захаров, — однажды увидел, как она встречается с заказчиком. Не знаю, был это прямой приказ или собственное решение, но она его убила.

На некоторое время в комнате воцарилась тишина.

— И всё это вы узнали из письма? — недоверчиво уточнила Наташа.

— Да, — кивнул Захаров, — вероятно, мой сын понимал, что его не оставят в живых, поэтому решил сообщить мне, если бы только он сказал мне лично… жена не выдержала этого и умерла, через год. Рак.

— И вы решили отомстить Тополевичу, — сказала Покровская, — вы узнали, что Сабуров копает против него, и решили помочь.

Захаров глотнул из бокала, освежая горло.

— Горе объединяет, не так ли? — сказал он. — После смерти сына я хотел одного: лишить их спокойствия и будущего. Да, я стал собирать на Тополевича компромат. Все эти пять лет собирал. Искал лазейки, перекрывал их. Вы можете подумать, что я сошел с ума, но для меня это стало смыслом жизни. Однако ничего не выходило, Тополевич как в воду канул после той истории. Никаких зацепок. Он построил огромную империю, и всё в рамках закона. Всё на легальные деньги. Ничего, чтобы можно было использовать в суде. Но вот недавно на меня вышла одна девушка. Она сообщила мне, что работала в компании Тополевича и хочет его сдать мне, сказала, что у нас с ней общая цель.

— И это была Эльмира Сабурова? — прямо спросила Наташа.

— Да, — кивнул Захаров, — это была Эльмира. Я даже не узнал её вначале, ведь я не имел дел с её отцом. А вот она моего сына знала, и знала, что с ним случилось. Эльмира рассказала свою историю, рассказала мне про клинику и про препарат. Ей нужны были мои связи и мои люди, чтобы продвинуться в своем расследовании, единственное о чём она просила, это не говорить отцу, я, естественно, не мог этого сделать, ибо понимал, что в противном случае девочку постигнет судьба моего сына, но я сделал всё, чтобы помочь ей.

— Понятно, — сказала Наташа, — дальше.

— У меня был один толковый парень, — продолжил Захаров, — года два назад он ушел к Тополевичу, просто тот платит больше. Я ему тоже кое-чего приплачиваю, чтобы быть в курсе его дел. Я вышел на него, и Игнат сказал мне, что Тополевич в своей клинике держит любовниц богатых и влиятельных людей нашей республики и шантажирует их этим.

— А что в этом такого? — спросила Покровская. — Что опасного в этих любовницах?

Захаров слабо улыбнулся.

— Эти любовницы несовершеннолетние, — сказал он.

— Ах вот оно что! — воскликнула Наташа. — Как же они к нему попали?

— Эти люди сами их туда и отправляли, — сказал Захаров, — предварительно подсаживая на известный вам препарат, а для всех они умирали. Последней жертвой стала…

— Ваша дочь, — закончила Наташа, — значит, вот почему напали на морг? И вы думаете, что она жива?

— Жива, — сказал Захаров, — простите, что не сказал об этом сразу, я хотел, чтобы вы поняли ситуацию. Здесь дело не в самих девочках, а в том, что Тополевич хочет раскрыть эту информацию на страницах западной печати и спровоцировать бунт. А сам он тогда станет лидером движения очищения. В этом и заключается смысл его «Лиги честности».

— А почему вы думаете, что ваша дочь жива?

— Потому что они написали мне письмо, — сказал Захаров, — пригрозили, что в случае, если я не передам имеющиеся у меня документы, а также Эльмиру Сабурову и её девочку, то мою девочку они убьют.

— Вы должны передать их им? — спросила Покровская.

— Хитрее, — мрачно бросил Захаров. — На завтра я пригласил Эльмиру и Марту к себе на дачу. Во время того, как они там будут, приедет милиция и найдет у Сабуровой наркотики, которые я подложил.

Наташа расхохоталась.

— Ах вот оно что, — сказала она, — а я-то гадала, зачем я так быстро вам понадобилась. Вы хотите, чтобы мы приехали на вашу дачу и сами забрали их.

Впервые за весь разговор лицо Захарова расплылось в улыбке. Наташа потягивала «Бакарди» и почтительно следила за выражением лица своего визави. Перед ней находился один из самых великих профессионалов, вне всякого сомнения. Надо же такое придумать. Ксюша такой трюк точно оценит.

— Вам это будет сделать куда как легче, — сказал он, — тем более что к этим людям у вас есть свои счеты.