Бесконечность не предел (сборник)

«Во-первых, я посмотрю, как ты это делаешь. Во-вторых, попробуем поискать ДД в соответствии с твоим планом».

Прохор-11 снова помолчал, пребывая в нерешительности.

«Хорошо, у меня найдётся пара часов, я всё равно собирался ложиться спать. Только предупрежу Дана».

«Он с тобой?»

«Недавно вернулся из Суздаля, завтра уезжаем».

«Куда?»

«Сначала хотели в Клин, к его дедам, потом решили махнуть на Алтай. На Чемале есть классный СПА-комплекс «Марьин остров», где работает двоюродная сестра Дана, причём – директором этого комплекса, мне обещают райский приём и спокойную жизнь».

«Я бы тоже не отказался. А Устя?»

«Юстина, ты хочешь сказать? Пообещала навестить, что уже окрыляет. Такое впечатление, что она стала относиться ко мне чуточку теплее, внимательнее, хотя я пока не могу понять – почему».

«Ты с ней…»

«Сплю, люблю, хочу жениться, ты это хотел узнать? Но она настолько самостоятельна и самодостаточна, что о настоящей близости речь не шла. Завидую тебе».

«Только не заводи старую песню, мне ещё надо разобраться… в ситуации».

«Твоя Устя хороший человечек, любит, волнуется за тебя, а ты до сих пор глухонемой. Впрочем, ты прав, нет смысла повторяться. Иной раз накатывает – захватить твои мозги да и переселиться в твой мир… навсегда!»

«Э-э, братан, прекрати бред нести! Я тебе не пустой горшок, у тебя должно быть своё место в жизни».

«Ага, должно. Как сказал сатирик: нашёл своё место в жизни, жду, когда оно освободится».

«Некому поплакаться в жилетку?»

«Почему некому? Дан рядом. Только я не привык плакаться. Да и кто бы говорил? Сам-то давно никому не жаловался на жизнь?»

Прохор вспомнил недавние разговоры с Устей. Стало стыдно: он и в самом деле не раз жаловался ей на судьбу.

«Вот-вот, – заметил Прохор-11, – взрослей, пора уже становиться решателем судеб, а не баржей, которую тянут-толкают буксиры».

Прохор стиснул зубы. Нотации «родича» были неприятны, однако справедливы, и спорить с ним означало не уважать ни его, ни себя.

«Замнём тему. Ты не пробовал связать цифры с Гильбертовой пустыней?»

«В каком смысле? Гильбертово пространство допускает бесконечно количество измерений, а пустыня…»

«Я имел в виду энергию до кварк-взаимодействий, о которой практически никто ничего не знает. Есть ли миры, где эта энергия формирует реальность?»

«Никогда об этом не думал, я не физик».

«Этим занимаются космологи. Ладно, извини, я люблю копаться в прошлом Вселенной, там масса интересных вещей. Идём искать ДД?»

«Попробуем. Жди пару минут».

Голос Прохора-11 растворился в гулкой тишине безмысли, затем вернулся после недолгой паузы:

«Предупредил Дана. Тебе привет. Приготовься к погружению».

Прохор послушно расслабился и спустя пару мгновений упал в колодец полной темноты, глубокой тишины и одновременно нарастающего свиста, словно вдруг превратился в падающую на город авиационную бомбу.

Свист оборвался: «бомба» врезалась в препятствие, но не взорвалась.

«Слушай и молчи!»

Зрение прояснилось.

Он сидел за рулём автомашины, мчавшейся по вечернему шоссе среди леса.

Лес менялся на глазах, то вытягивался в высоту, как горный хребет, то превращался в частокол, то начинал светиться и пыхтеть стаями летающих спор.

Дорога тоже плыла, чернея, светлея, сужаясь и расширяясь без видимых причин, меняя цвет и твёрдость. И вместе с ней качались, плыли, изменялись и светились бегущие навстречу автомобили.

Прохор хотел спросить, куда они попали, но вовремя «прикусил язык»: спутник предупредил, что любое его мысленное «движение» выдаст их обоих.

«Родич», в глубины психики которого «высадились» формонавты, продолжал вести машину, поглядывая то на дорогу, то на лес, то на приборы, имевшие округлые формы. Но лишь эта округлость и равняла их с приборами автомобилей в мире Прохора-2. В остальном они казались абсолютно незнакомыми, так как не были снабжены стрелками и показывали не цифры: скорость, частоту вращения генератора, запас топлива и температуру, а какие-то пульсирующие разноцветные графики, синусоиды и звёзды.

В голове Прохора с тихим треском «открылась крохотная дверца» (по его ощущениям), и на сознание «подул ветерок» узнавания деталей происходящего, начали проясняться очертания информационных массивов.

Прохор понял, что его «родич», игравший роль «пилота» в их связке, приоткрыл «лючок» памяти Прохора, в сознание которого они «просочились».

Разобраться в «струях смысла», несущего информацию о жизни здешнего Прохора, было непросто, и всё же спустя какое-то время Прохору-гостю удалось обрисовать контуры ситуации, которую решал сейчас «хозяин».

Он работал судьёй в каком-то «комплетивном» суде Суздаля и размышлял о процессе, начавшемся над группой выходцев из Туркестана (поди разберись, что это за образование), которые охотились за учителями из России и продавали их в рабство в Китай, Японорику (Японию?) и Халифстан (насколько понял Прохор, это было государство, объединяющее Турцию, Иран, Ирак и Афганистан), где те обучали детей и взрослых этих стран компьютерным технологиям, языку, математике и основам Главной Боевой Религии.

Что такое Главная Боевая Религия, Прохор-гость не понял.