Бескрылый (СИ)

— Можно подумать, я тут к тебе пристаю, — возмутился Цуцумото.

— Слушай, придурок, ты выкинул отсюда Ямадзаки и Сэндо, сам сказал. Теперь повтори-ка насчёт приставаний, ну? — Бандо выглянул из-под подушки. — Не было печали, чёрт… И как тебя только угораздило?

— Я откуда знаю? Просто это есть — и всё тут.

— Да что есть?

— Всё.

Поговорили, ну да. Со стороны послушать, так придурки оба.

— Хочешь, чтобы я тебе в любви признавался? Как в романтических драмах? Мне не трудно.

— Спасибо, обойдусь уж как-нибудь. Дай подумать, что мне теперь с тобой делать.

— Делай, что хочешь, — пробормотал Цуцумото, отобрал подушку, подсунул под голову и поправил одеяло, стараясь не встречаться с Бандо взглядом. — Это проще, когда ты знаешь. Остальное уже не так важно. Утомительно просто скрывать и мучиться по поводу: узнаешь или нет, как воспримешь и прочее. Это самое тяжёлое. Теперь уже легче, когда знаешь. Даже если… В общем, уже легче.

— Бред какой-то.

— И не говори. Просто сдерживать чувства всегда тяжело. Да и не выходит толком. Все всегда замечают больше, чем следует. Извини, что мне достало смелости признать это. Не хотел тебя шокировать. С другой стороны, это честно — ты знаешь. Кстати, мы целовались.

Бандо закрыл глаза и ощутил, как наяву провалился в пропасть.

— Когда? — уточнил он слабым голосом.

— Когда ты в отключке был. Или в бреду. Мне захотелось просто попробовать. Всё равно ты бы никогда не вспомнил об этом.

— Охренеть, какая у тебя логика…

— А ты не завидуй.

— Ну и как?

— Что как?

— Прошёл поцелуй?

— Хорошо, хотя было бы лучше, если бы ты соображал, что делаешь. Но ты хорошо целуешься, не переживай.

— И не собирался! — прогремел на всю палату взбешённый Бандо.

— Тише, а то тебя заподозрят в чём-нибудь нехорошем.

— Это я тебя сейчас заподозрю! Мне теперь интересно, как далеко ты зашёл в своих экспериментах.

— Ну…

— Начало мне уже не нравится.

— Я знаю ваши правила, уймись.

— Откуда?

— Потрепался немного с Ямадзаки перед тем, как выкинуть его отсюда. Не волнуйся, я ограничился поцелуями. Почти.

Бандо провёл ладонью по лицу и вздохнул.

— Сдохнуть хочешь?

— Только вместе с тобой. Ну… ещё я делал это. — Цуцумото провёл рукой по забинтованной груди Бандо, пробрался под одеяло, тронул пальцами живот, бёдра и позволил руке скользнуть под пояс больничных штанов. — Ты быстро вспыхиваешь, знаешь?

— И знать не хочу… — обескураженно пробормотал Бандо, выбитый из колеи столь смелыми действиями. Выбило его настолько, что он даже не попытался убрать руку Цуцумото подальше, просто смотрел, что тот творит. Как минимум, это было приятно. Пока что.

— Дальше я точно не заходил, — хмыкнул Цуцумото, руку убрал и опять поправил одеяло. — С твоими рёбрами особо пока не пошалишь.

— Ты спятил, да?

— Нет. Я ведь сказал уже, что…

— Не вздумай повторять!

— Ну вот. Смотреть на тебя всегда приятно было, теперь знаю, что прикасаться — ещё лучше. Короче говоря, либо ты с этим смиришься, либо тебе придётся удирать от меня.

— Вот так вот, да?

Цуцумото кивнул и поставил локти на край койки. В глазах сверкали смешинки.

— Неужели боишься? Меня? Даже после того, как ты меня уделал?

— Иди к чёрту.

Бандо отвернулся и прикрыл глаза. Он не боялся, но не представлял, что ему теперь делать с Цуцумото.

========== 12 ==========

Через неделю, когда сидеть и лежать стало не так больно и накладно, Бандо зарылся в карты, которые ему натащили Сэндо и Ямадзаки. Он просматривал все возможные маршруты от того странного тоннеля. Дорога от тоннеля шла по прямой до развилки, дальше шли два варианта. Но какой из вариантов выбрал бы одноглазый гонщик, Бандо не знал. Сам он даже до развилки не доехал и «поцеловался» с грузовиком раньше.

— Что ты собираешься делать? — с беспокойством поинтересовался Цуцумото, оглядев три красные линии, прочерченные маркером на карте.

— Хочу разобраться и выиграть у него. А что?

— Ты псих. Просто псих. Это же какая-то неведомая хрень. Тебе не кажется, что лучше с ней не связываться?

— Я уже с ней связался. Нет никаких гарантий, что он не появится вновь, этот одноглазый. А что, если я должен был откинуться в ту ночь? Нет уж. Надо разобраться с ним раз и навсегда. И я там не один езжу. Уже погибли несколько человек. Не дело останавливаться на полпути.

— Но что ты можешь? Снова поедешь там, снова он подрежет, и снова ты куда-нибудь впилишься?

— Я как раз над этим думаю. Ты тогда был прав — я не видел никакого грузовика, дорога впереди была свободна. А что, если поставить наблюдателей вдоль дороги? Где-то что-то перекрыть, где-то предупреждения по рации… Нет ничего невозможного. Я сделаю этого одноглазого. Говорят, никто не смог его обогнать, а те, кто смог — вмазались с концами. А если я обгоню, но не вмажусь? Что будет тогда?

Цуцумото молча протянул ему несколько газет.

— Что это?