Бесоборец

Судьи за столом снова склонились и принялись совещаться. Затем, дама обернулась к нам.

– Комиссия посовещалась и вынесла решение. Княжна Виктория Муромцева и княжна Ксения Алешина остаются в рядах кадетов с испытательным сроком на полгода. Княжич Василий Микулин остается в рядах кадетов с испытательным сроком восемь месяцев. Князь Никита Святогоров…

Она ненадолго замолчала, переводя дух. Но мне показалось, что она наслаждалась моментом моего напряжения. Все замерли в ожидании вердикта. Я заметил, как Ксения сжала кулачки так, что побелели костяшки пальцев. Микулин и Муромцева нахмурились. В зале наступила тишина.

Дама взяла со стола стакан с водой, сделала неспешный глоток, затем поправила свои чудовищные очки и продолжила чтение.

– За систематические нарушения распорядка отчислен из рядов кадетов и должен покинуть территорию корпуса до заката. Микулин, Муромцева и Алешина, прошу вас покинуть зал заседания и вернуться на занятия.

Друзья разом поднялись с лавки. В глазах Ксении стояли слезы. Виктория коротко мне кивнула, а Микулин хлопнул по плечу. И они потянулись к выходу.

Ну все, терять больше нечего. И я расстегнул куртку и выпалил:

– Баюн сказал, что Чернова освободила Кащея!

Все посмотрели на ладони горгульи. Но цвет огня не изменился.

– Но такого просто не может быть, – ахнула очкастая дама и расправила на груди воротник. – Еще скажите, что девочка-первокурсница убила Лешего. Или освободила Лихо.

– Скажу, – ответил я. – Она сделала и то, и другое.

– Это абсурд!

– Так сказал Баюн.

– Выходит, Баюн обманул вас, мастер Святогоров, – сухо ответила Марья. – Ученый кот склонен ко лжи и обману. Просто так, для развлечения. Ему редко удается с кем-то поговорить.

– Тогда вызовите Чернову и допросите ее при статуе, – парировал я.

Марья недовольно поджала губы. Видимо, настоятельница не привыкла, что ей дерзят. Она открыла было рот, чтобы ответить, но директор не дала ей договорить.

– Марья Моревна, вызовите, пожалуйста, Чернову. В конце концов, сам князь требует справедливости. Если же он лжет – семья Черновых будет вправе решить вопрос со Святогоровым… на свое усмотрение.

Последние слова она произнесла с плохо скрываемой злобой. Словно пыталась на меня надавить. Но я только равнодушно пожал плечами:

– Как им будет угодно.

– Чернова сейчас на занятиях, – ответила настоятельница. – И…

– Ничего страшного, если Василиса пропустит половину пары, – перебила ее директор и слащаво улыбнулась. – Мы ведь тут все равно собрались.

Марья встала из-за стола и вышла из комнаты.

– Вряд ли это как-то повлияет на принятое решение, – продолжила председательница и демонстративно зевнула.

Я только кивнул.

– Понимаю. Но все же я должен был сообщить, что Кащей бежал.

Сокол и директор снова покосились на горгулью. Затем Долгорукая нехотя ответила:

– Видите ли, в чем дело… Вы не лжете, но Кащей заточен в другом месте. За сотни километров отсюда. Никто не стал бы подвергать опасности учеников и создавать на территории корпуса тюрьму для самого опасного из существ. Это недопустимо.

Я лишь пожал плечами:

– Я говорю то, о чем сказал мне Баюн. Он еще сказал мне, что Лихо вернется. Чтобы покончить с бесоборцами.

Я заметил, как напрягся при этих словах Сокол. Председатель открыла было рот, чтобы ответить мне, но в этот момент дверь в зал распахнулась. И на пороге появилась запыхавшаяся Марья.

– Иванушка увел группу в Лихолесье, – тяжело дыша, с трудом произнесла она и вытерла испарину со лба. Видимо, болезнь все же ослабила ее больше, чем показалось на первый взгляд.

И в этот момент где-то за стенами преподавательской гулко ударил колокол. И мне отчего-то показалось, что этот звон предвещал беду.

Глава 25 Финальный раунд

Члены судейской коллегии вскочили с мест.

– Но… куда? – напряженно уточнил Сокол. – И зачем? Вход на территорию Лихолесья запрещен.

– Он не докладывал, – ответила настоятельница.

– Выходит, Баюн не обманул, – тихо пробормотал я. Но преподаватели меня не слышали.

– Мастер Святогоров, прошу вас вернуться в комнату общежития, – строго сказала председатель. – И не покидать ее до окончания… мероприятий.

– Но я могу помочь, – воскликнул я.

Марья покосилась на меня и скривилась.

– Боюсь, кадет-первокурсник, который даже не обучился обращению с оружием, будет для поискового отряда только обузой, – произнесла она. И мне показалось, что в ее голосе послышалась явная издевка.

Я открыл было рот, чтобы возразить. Терять мне было нечего. Но председатель комиссии и Сокол уже вышли из зала.

На территории кампуса не было ни души. Только колокол на башне звонил, не прекращая. Я шагнул было в сторону общежития, но остановился. А как же мои друзья? Как Лада? Что, если преподаватели не успеют их найти? Нужно помочь им. Уж они бы меня точно в беде не бросили. А если поймают преподаватели или Лесничий – что мне сделают? Еще раз отчислят? Вечером я все равно должен буду покинуть кампус.