Бесов Холм

– Не могли что-ли найти для этих сударей магов другой эскорт? Надо было дёргать из столицы военную элиту! – поддержал брата Фарли.

– Остынь, элита! – усмехнулся Кэс. – С твоим отъездом столичные шлюхи хоть подлечат свои дыры!

 Оба молодых десятника весело и с готовностью расхохотались.

– Хочу напомнить вам, судари, – прервал смех Артур, – что наша работа не рассуждать о приказах, а выполнять их.

– Валлаэрты, что с них взять, – вздохнул Игнаций. – Только девицы да потеха на уме.

– Не, старый, мы с Кэсом девиц скромнях не трогаем. Нам более Алёнушки-любострастницы роднее!

– Закончили, ага! – рыкнул на братьев Аксен. – Давай старый, твоё слово.

– Вот что я скажу, Артур, – расправил седые усы Игнаций, поудобнее усаживаясь на лежаке. – С самого первого дня этот поход у меня вызывает много вопросов. Цель заранее не разглашается, маги всю дорогу едут сычами, не проронив ни слова. Тревожно что-то у меня на сердце, да и нога разболелась – чувствую быть беде.

Кэс и Фарли дружно закивали: интуиция ещё ни разу не подводила ветерана, по крайней мере на их памяти. Аксен, тем временем, приоткрыл полы палатки и выглянул наружу, будто желая убедиться, что их никто не подслушивает.

– Согласен, магам нельзя доверять. У этих сукиных детей всегда что-то своё на уме. Ворожеи, Вольница, разберёмся на месте – от Серебряной стали ещё никто не уходил. Радный, вот кто не идёт у меня из головы. Этот жирный сукин сын пошёл на повышение после войны с племенами Урусских. Если я увижу этого выродка, ты уж старшой, не держи на меня зла, я перережу ему глотку от уха до уха, – подтверждая всю серьезность своего намерения, он достал из-за пояса огромный зазубренный нож.

– Десятник Фолин, выбирайте выражения, – строго сказал Артур. – Я не знаю, что там у вас за счёты с Амосом, но мы витязи Эделии, а не лесные головорезы.

– Ни одному головорезу и не снилось столько смертей, сколько лежат на плечах этого выродка! Во время той войны я водил десятку в его дружине. Вы не представляете, что это за человек.

– Я слышал всякое про этого Радного, – протянул Игнаций. – Вроде бы даже Суд Чести был.

– Хера Ладосского ты слышал! – прорычал Аксен. – Суд Чести?! Мы выполняем приказы, не задавая вопросов, а после рассуждаем о чести! Трусов сажают на троны, пока тысячи из-за них гниют в земле.

– Резать всех трусов на тронах, никакой стали не хватит, – запоздало пошутил Кэс.

– Вообще, проредить было бы неплохо, – согласился Фарли.

– Прекратить! – рявкнул Артур, окончательно усмирив молодых десятников. – Теперь с тобой, – он повернулся к Аксену. – Что бы не происходило на Кадал-Урусских – это всё в прошлом. Сейчас главное задание. Мыслю, помахать мечами в этом походе нам всё же придётся, так что побереги сталь. Да и губить себе жизнь из-за одного старого труса не стоит. Убери нож.

– Убери, Аксен, – повторил просьбу воеводы Игнаций.

– Выполняю, – буркнул Аксен. – Жду вас на месте, – он хлопнул себя по плечу, убрал нож и вышел.

– Артур, с ним нужно что-то делать, – покачал головой Игнаций. – Не знаю, что там у них с Радным, но Аксен накличет на себя лихо.

Аксен Фолин слыл чрезвычайно вспыльчивым человеком, и после войны с орками на Кадал-Урусских островах, был разжалован до простого мечника Железных Легионов. Три года службы и Совет Воевод вернул ему Серебряные фибулы, но ни в одной Серебряной дружине он долго не задерживался. Многочисленные жалобы на взрывной характер почти погубили его карьеру, пока молодой воевода Эйхарт не взял его в новую, тогда ещё только формирующуюся, Сорок Девятую. За год службы под его началом, Аксен показал себя превосходным бойцом и стал пользоваться огромным уважением среди витязей. Он ни раз рисковал жизнью ради соратников, но всё же держался от всех особняком и о случившемся на островах никому не рассказывал.

– Он справиться, – кивнул Артур. – Должен справиться. Ну а пока… судари столичные маги обещали нам беседу, пойдем послушаем чего они там придумали.

– Чароплётам нельзя верить, – подытожил разговор, молчавший всё это время Ром.

Разговор по душам

Десятники оставили оружие в палатке: в мирное время дружинный устав предписывал вести Советы без стали. Наградной кинжал, полученный Артуром из рук старшего воеводы Эделии, Трибиуса Талка, так и остался висеть у него на поясе. Булатная сталь, украшенная серебром и сапфирами, выковывалось исключительно для Ладосских воевод и давало право обладателю не разоружаться даже перед лицом Государя Императора.

Ночь уже вступила в свои права. В воздухе пищали комары, а лягушки своей песней, казалось, пытались докричаться до Великих Святых, захороненных в столичных криптах.

Серебряные подошли к палатке магов. Вблизи оказалось, что соткана она не из материи, а из тончайших стальных нитей. Поднявшийся ночной ветер сколь ни силился, не мог потревожить её. Свет, если и горел внутри, наружу не пробивался, да и звуки отсутствовали напрочь.

Из темноты вышел Аксен. В тусклом свете луны, его лицо более походило на застывшую маску мертвеца.

– Тишина Старшой, – смачно сплюнул он. – Кажется, они над нами просто посмеялись.