Бесовская банда

– Гордейка? Был такой. Безалаберный, непутевый. Все как перекати-поле по жизни летел – еще до революции начал это. При царе с надела своего земельного жил, сдавал его внаем. А потом и его потерял. Давно здесь не был. Как брата жены своей убил.

– Что?! – воскликнул Апухтин.

– Порфирия. Тот еще хуже был. Пьяница горький. Вот Гордей его зарубил и убег. Это сразу после революции было.

– И с рук сошло? – удивился Апухтин.

– Ну, так конечно. Тогда можно было. Революция же. Жандармов уже не было, а ЧК еще не было. Некому разбираться. Тем более он к красным подался. Даже каким-то начальником по продуктам заделался.

– А потом?

– У Борюсика жил в Свидридово. А затем и Борюсик помер. И Гордей как-то затерялся.

– Так ни разу и не навещал родные края? – не поверил Апухтин.

– А некого ему тут навещать. И незачем. Дом сгорел. Землю забрали. Селяне его ненавидели… Но видел я его как-то.

– Где и когда?

– Года три назад. На станции «Кавказская». С какими-то крестьянами шел. Поздоровался я с ним чинно, как и положено. А он рожу воротит – мол, знать тебя не знаю. Одно слово – бобыня чванливый.

Тут Апухтин вцепился в деда и не отставал, пока не получил примерную дату, когда тот видел Бекетова на «Кавказской», и описание его спутников.

– Спасибо, дедушка, – с благодарностью произнес Апухтин, выяснив необходимое.

– Да уж власти всегда чем могу, помогу. Да и власть мне поможет. Как с моим дельцем-то? – требовательно спросил он участкового.

– Решается. Не боись, дед Афанасий, сделаем.

– Ты уж постарайся.

Апухтин принялся писать протокол допроса. И душа его пела. Вот и сложилось все. Именно в то время, когда дед видел Бекетова с двумя крестьянами, в тех местах «бесами» были убиты два человека. Может быть столько совпадений? Может. Теоретически. А практически – теперь у него есть убийца. Бекетов наверняка именно тот «бес», которого ищут с таким тщанием. Это уже много. С этим можно работать!..

Глава 29 1931 год

Бекетов согнулся за освещенным коптилкой столом в доме у Апанаса Тоцкого, которому сбывал всякое имущество, а заодно и останавливался, когда выходил на «работу». Прикусив язык, душегуб окунал перо в чернильницу и тщательно выводил слова.

Он взялся за старое – за письма. И пытался ими вытащить из дома жену убитого крестьянина со всеми семейными накоплениями и дорогим имуществом.

Текст в общем-то уже был выверен, отточен. Нужно было его только немножко подрегулировать под личность жертв и обстоятельства. Что Бекетову давалось просто. Он не только умел писать грамотно. Еще он владел любым почерком и мог подстроиться под стиль любого крестьянина. Это не раз сильно помогало в «работе».

«Шлю поклон тебе, дорогая моя супружница. И сообщаю, что жизнь моя идет по-задуманному и даже лучше. Устроился я сыто у добрых людей, которые приняли как своего, и мы теперь друг другу помогаем. Думаю вступить в колхоз, который тут, не в пример нашему, весь колосится и за трудодни богато платят. Так что мое слово – будем обустраиваться здесь. Поэтому продавай вещи, собирай деньги и езжай ко мне. Жду тебя на станции «Гулькевичи» ровно через месяц».

Пару дней назад, в трескуче-жаркий изнурительный летний день, Бекетов с Опарышем убили крестьянина, приехавшего в поисках работы с Украины. Нашли у него в сумке письмо, которое он намеревался отправить жене.

Взяли у того «барашка» совсем немного, лишь поездку оправдали. Но в разговорах крестьянин обмолвился, что хозяйство у него не бедное и удалось кой-какой капитал подкопить на черный день. Но дома у него какие-то проблемы возникли с селянами и с властями. Поэтому давно задумывал на новое место переехать. И вот вроде собрались, а он присматриваться поехал. Колхозы с совхозами ныне по всей стране растут как грибы после дождя. И рабочие руки им требуются.

Стоя над трупом, Бекетов чуял запах близкой наживы, которая вполне может упасть в подставленные ладони. И решил провернуть уже отработанный трюк с письмом.

В первое время эта махинация его сильно напрягала. Ему казалось, что на перроне в назначенное время их будет ждать не вдовушка, а наряд милиции. Тут множество вариантов. Вдова могла не поверить письму. Там могло не оказаться чего-то такого, что всегда бывает в их письмах. А может, вообще, в письме по договоренности должно быть какое-то условное слово, а если его нет, значит, надо бить в набат. Но страхи были надуманными. Не настолько искушенными были крестьяне для таких умозаключений. А вообразить, что отца семейства убьют и будут от его имени писать письма, – это вряд ли пришло бы в голову и куда более образованным людям. Так что былого напряжения уже не было. Но «работа» была ответственная. И срабатывала ловушка примерно в одном случае из трех. Однако эти дела и оказывались в итоге самыми наваристыми.

На этот раз расчеты Бекетова оправдались. Через две недели пришло на почтамт в Гулькевичах письмо, что женщина все сделала, как просил ее строгий, но очень дорогой сердцу муж. И она готова в скором времени прибыть со скарбом и деньгами.