Беспощадная бойня Восточного фронта

На следующее утро один из солдат распаковы­вал ящики с ручными гранатами с помощью ста пленных русских, а затем расстрелял их всех из ав­томата. Мы вышли на передовые позиции перед Ва­лово, в то время как другая часть отражала атаку русских. С помощью всего имеющегося у нас легко­го и тяжелого оружия пехоты мы уничтожали очаги сопротивления русских, но они не отступали ни на шаг. Мы стреляли с колен или лежа в снегу. Колени примерзали к земле, между ступнями ног и краем шинели образовывался лед. Мы что есть силы сту­чали бесчувственными ногами по земле. Руки при­мерзали к металлу оружия и, так как только у немно­гих из нас были перчатки, приходилось отдирать его вместе с кровавыми лоскутами кожи.

Обмороженных было много. Некоторые из них не выдерживали, вскакивали в отчаянии на ноги и сразу же попадали под огонь русских. Их либо уби­вали, либо ранили.

Напрасно мы ждали белую сигнальную раке­ту, которая должна была известить о прибытии под­крепления и взятии Валово. Наступила ночь. Мы получили семь часов передышки и из последних сил с наступлением темноты стали подниматься с зем­ли. Некоторые солдаты, будучи не в силах встать из-за отмороженных ног, снова падали в снег. Бы­ли случаи самоубийства. Мы прыгали по снегу, до тех пор пока кровь снова не начинала циркулиро­вать. Наконец поступил приказ отступать, и мы вер­нулись под огнем сталинского оркестра19 обратно в Николаево, надеясь там согреться и выспаться. Но вскоре после полуночи туда снова ворвались ка­заки, незаметно спешились и атаковали крайние дома, где находился дивизионный медицинский пункт. Медицинский персонал сбежал, а всех ране­ных убили сибиряки. Сигнал тревоги заставил нас выскочить из изб. Раздетые солдаты в одних рубаш­ках и носках на босу ногу испуганно выбегали на улицу. Полная луна освещала это безрассудное бег­ство.

Врач кое-как собрал около двадцати солдат, в том числе и меня, которые сосредоточились во­круг него. У нас были винтовки, ружья ПАК20 и пис­толеты. Равнина, освещенная ярким светом луны, лежала прямо перед нами, и нас сразу же с дикими криками «ура» атаковали казаки. Наша группа ог­нем из винтовок, ружей и пистолетов отражала ата­ку более четырехсот русских. Часть их отступила, но потом они окружили нас, прежде чем мы это заме­тили.

Ручные гранаты взрывались вокруг. Один за другим падали убитые, раненые валялись с разо­рванными животами в снегу, пытаясь вложить об­ратно в живот свои внутренности. Мы шатались как пьяные, надеясь убежать. Двоих сразу же подняли на штыки русские. Оставшиеся в живых, в том числе врач, спрятались за угол амбара. В десяти шагах от нас, словно фантомы смерти, из темноты показа­лись русские. Мой приятель упал как подкошенный.

Я лежал в снегу и не стрелял, хотя у меня была ис­правная винтовка. Тогда я предпочел бы умереть, чем стрелять в людей, хотя они и хотели убить меня. Это был час моего испытания на зимней войне. Врач стрелял в нападавших из пистолета.

На наше счастье, русские исчезли в ночи. Уже издалека слышалось их страшное «ура». При сле­дующей атаке на равнине мимо нас пробежали от­ступающие солдаты, которых преследовали рус­ские. Они так и не вернулись. А мы, семеро остав­шихся в живых, еще долго скрывались у стены амбара. Провидение спасло нас.

Всю ночь беглецы, те, кто спрятался, и те, кому удалось убежать, отступали в деревню, не имея представления, взяли ли ее русские. Ночь Николау-са*. Обмороженные и раненые с трудом тащились по улицам деревни. Мы стояли в карауле. Полная луна освещала трупы, лежавшие на снегу, их иска­женные лица, их черты, успокоенные смертью, и за­стывшие ледяные глаза. Кости черепов, взрезанные животы, вытекшие мозги и лужи крови на рассвете стали хорошо видны. Перед нами возникли по­смертные маски.

* Праздник в христианской религии. Св. Николаус, по преданию, помогал людям. Во время Рождества дарил де­тям подарки.

Почти без борьбы мы вступили затем в Валово. Нам не надо было ничего, кроме еды, тепла и сна. В городке горели дома: русская артиллерия вела по нему огонь. В домах оставались еще красноармей­цы, которых находили и расстреливали наши солда­ты. Был дан приказ: в плен никого не брать. В той избе, где я поселился, мы нашли горячий суп с ма­каронами, который оставили русские. Мы сели на скамью, поставили замерзшие ноги прямо на трупы хозяев и набросились на еду, не думая об опасно­сти и смерти. В вещмешках убитых мы нашли сахар, хлеб и впервые наелись досыта, тем более что не были особенно избалованны.

Вечером поступил тревожный приказ. Надо бы­ло выходить из окружения. Русские замкнули коль­цо вокруг наших частей. Отступление началось, хотя мы еще не успели выспаться. Это было началом трагедии, отчаянный прорыв, которым закончился наш честолюбивый марш по русской земле.