Беспощадная бойня Восточного фронта

Все же мне удалось найти дорогу, и я пошел по ней. Но никакой колеи или санного следа на ней не было. Опять показался какой-то лес, а поблизости затарахтели русские пулеметы. Пули засвистели ря­дом со мной. Я бросился на землю и снял пистолет с предохранителя. Стрельба прекратилась. Я от­полз назад, поднялся и пошел по дороге в обрат­ном направлении, натолкнувшись на подбитый бро­нетранспортер. Потом увидел еще несколько та­ких машин. Но нигде не было видно даже следов сожженных деревень: ни Табакова, ни Пондарева. Все мои поиски не приводили ни к чему. Я бежал по кругу, останавливался, с трудом переводя дыха­ние, беспомощно, замирая от страха перед ночью и неизвестностью, двигался дальше. Метель не осла­бевала.

Я понял, что дальнейшие мои поиски бессмыс­ленны, залез в разбитый бронетранспортер, заку­рил сигарету и решил ожидать конца метели или рассвета. Какое-то безразличие охватило меня, и я заснул. Проснувшись после полуночи, вышел нару­жу и стоял, дрожа от холода и покачираясь. Снег по­крыл все вокруг. Но тут я обнаружил телефонный провод и пошел по линии. Так дошел до оврагов и быстро вышел на дорогу, ведущую в наш бункер. Таким образом, мне удалось избежать опасности. Я разжег костер, вытащил из кармана кусок черст­вого хлеба, пожевал и улегся спать. Проходили ча­сы, но я так и не смог заснуть. Завывание метели все еще раздавалось в моих ушах, и я был рад на­чавшемуся новому дню.

Я проснулся весь заметенный снегом. Раннее утро едва осветило землю. Целый сугроб снега по­хоронил меня под собой, и только друзья сумели найти меня ранним утром и откопать. Мирная ска­зочная роща оказалась совсем рядом, кругом воз­вышались знакомые холмы, одетые в белые одеж­ды, зеленые ели, покрытые снегом, наш бункер и окопы. Никаких следов не было на девственном снегу. И все же демоны этого ландшафта посетили меня, наполнили душу ледяным молчанием и фата­лизмом, который позволил мне выжить, как выжива­ет зимой трава и кусты. Но, вероятно, они относи­лись снисходительно к участи людей, чтобы они могли вынести нечеловеческие муки. Я продолжал свою жизнь отшельника. Ночью, когда не спал, при­слушивался к скрипу снега от чьих-то шагов. Услы­шав русскую речь, вставал и брал винтовку на изго­товку. Однако разведчики проходили мимо, не об­ращая внимания на заснеженную плащ-палатку, закрывавшую вход.

С утра я выходил наружу, на белые поля.

Роща сказок

В роще сказок постепенно возник целый под­земный город. Возводился один бункер за другим, и они тянулись вдоль дороги сплошной линией. Я шел мимо, вплоть до последнего бункера, к своим минометчикам по безопасной стороне, следя, что­бы меня не подстрелил какой-нибудь разведчик, входивший в поисковую группу русских.

Мы жили в довольно сносных условиях. Было достаточно места, бункер обогревался, еды хвата­ло, лишь изредка приходилось нести службу, и на сон времени хватало.

Здесь для меня наступило время адвента, под­готовки к моей дальнейшей жизни. Постоянно нахо­дясь в пути, я ожидал теперь перемен в моей судьбе. Ужас от страшных событий, которые мне приходи­лось пережить, чередовался с озорством и каприза­ми. Я испытывал большую уверенность в себе и спокойно вспоминал об адвенте прошлого года...

Русские сосредотачивали против нас свои вой­ска, и нам было приказано проявлять максимальное внимание. Начиналась оттепель. Снег таял и стекал вниз по брустверам окопов, земля размокала, снеж­ная вода проникала в ботинки и валенки. Было хо­лодно. Деревья, сбросившие с себя снег, уныло смотрелись на фоне серыхдней, а на глади ручьев в долине начался ледоход.

Русские со дня на день должны были начать за­планированную атаку, и мы в свою очередь готови­лись к ней.

Четыре дня и три ночи мы не спали, ложились, не раздеваясь, в тяжелых зимних шинелях. Печь то­пилась постоянно, и пот стекал с наших лбов, тогда как ноги замерзали от постоянного сквозняка. Хо­лод проникал во все щели. С плащ-палаток в бунке­ре постоянно капало. Не помогал даже брезент, ко­торый мы натягивали. Все, чего мы касались, было влажное, грязь покрывала наши шинели и брюки. Постели на скамьях были мокрыми и грязными. Хлеб плесневел.