Беспощадная психиатрия. Шокирующие методы лечения XIX века

Для того, чтобы евгеника получила пространство для развития и стала популярной, нужно, чтобы в народе созрел запрос на патерналистское правительство, которое, как сильный и заботливый отец, решает все проблемы своих детей. В обществе ждут, что правительство возьмет в свое ведение все разновидности человеческого горя, составит совершенный план и спасет подопечных граждан от зла.

Неудивительно, что евгеника гладко совмещалась с нацизмом. Например, один из самых заметных распространителей евгенических идей в Америке социолог Харри Лафлин (1880–1943) в 1936 г. был удостоен почетной степени немецкого Университета Гейдельберга за вклад в науку о «расовой гигиене». Нацистская Германия продвинулась ближе всех к реализации евгенических планов. В «Законе о предотвращении рождения потомства с наследственными заболеваниями», принятом в 1933 г., и Операции Т-4 (программа физического уничтожения инвалидов, психически больных и людей с наследственными заболеваниями) евгеника была доведена до наиболее полного, логически обоснованного воплощения.

Нацисты реализовали самые радикальные евгенические идеи, обсуждавшиеся задолго до их прихода к власти во всех просвещенных странах мира. В 1900 г. автор редакционной заметки в главном американском психиатрическом журнале «American journal of insanity» предлагал присмотреться к истории древних народов, убивавших больных младенцев вместе с их матерями. Как считали сторонники евгеники, с точки зрения науки, этот шокирующий обычай был «более развитой» практикой, чем то, что принято в современном обществе, члены которого ведут себя как «моральные трусы в присутствии гигантского социального зла»[270].

Запрет браков или кастрация — это полумеры, по сравнению с убийством неполноценных. Именно так природа поступает с неприспособленными существами. К тому же многие из некачественных людей не просто бесполезны для общества, но потенциально опасны. К таким выводам подводил своих читателей американский врач Уильям Макким (1855–1935), писавший о необходимости селекции: «Мы должны научиться у природы методу сохранения и развития рас — отбор наиболее приспособленных и отбраковка неприспособленных. Жизнь каждого организма зависит от одобрения природы: если он признается недостойным, существо быстро распадается на составляющие его атомы, обычно прежде, чем успеет размножиться. Я верю, что истинный прогресс людей зависит от применения этого естественного метода»[271].

Таким образом, «прогресс» зависит от решимости человечества повторить то, что делает природа. Макким не был исключением, напротив, он всего лишь один из множества культурных и образованных людей, живших в самых развитых странах мира и считавших евгенику наиболее гуманной и прогрессивной программой решения социальных проблем: «Самое верное, самое простое, самое доброе и самое гуманное средство для предотвращения размножения тех, кого мы считаем недостойными этой высокой привилегии, — это мягкая и безболезненная смерть; и это должно совершаться не как наказание, а как выражение просвещенной жалости к жертвам, слишком ущербным по природе, чтобы найти истинное счастье в жизни, и как долг перед обществом и перед нашим собственным потомством»[272].

Джордж Алдер Блюмер (1857–1940), президент Американской психиатрической ассоциации в 1903–1904 гг., писал: «Ответственность за порождение новой человеческой жизни едва ли менее серьезна, чем ответственность за отнятие жизни»[273].

Эта мысль помещена Блюмером в контекст, заданный цитатой из текста американского психиатра Айзека Рэя (1807–1881), который рассуждал о факторе наследственности в жизни людей, ссылаясь на опыт зоотехников: «В отношении домашних животных есть много достоверных сведений о передаче физических свойств и есть готовность действовать в соответствии с ними. Немногим отличается от сумасшедшего человек, который тратит свои деньги или свой труд на скотину, хоть и кажущуюся совершенно здоровой, но, как ему известно, происходящую от нездоровых родителей. Лошадь, бык, овца должны иметь родословную, незапятнанную болезнью или пороком, но в человеческом роде, если присутствуют привлекательные качества ума или личности, все соображения, касающиеся здоровья тела, можно полностью проигнорировать. В одном случае мы тщательно избегаем шага, который в худшем случае повлек бы за собой только потерю наших денег и некоторую душевную досаду, а в другом случае мы странным образом соглашаемся на риск принести в свой дом ужасную болезнь и отравить семейное счастье годами самого болезненного опыта»[274].