Беспощадная толерантность

На следующий день грязно-желтый коридор за табличкой «Медицинская служба коррекции демографии» или попросту «корда», как ее все называли, звенел голосами. Через секунду Даша, открыв дверь, увидела девушек призывного возраста, толпившихся в коридоре. Они громко смеялись, играли в карты и целовались.

— Ничего не знаю! Проиграла — давай исполняй желание! — настаивала высокая девица с короткими фиолетовыми волосами, обращаясь к маленькой худенькой девчушке в полупрозрачном платье.

— Ага, а потом мне твоя Ирка голову оторвет! — отбрыкивалась та.

— Ирки тут нет, а карточный долг — это святое.

Худенькая вздохнула, встала на цыпочки и крепко, взасос, поцеловала победительницу. Девушки вокруг заулюлюкали, кто-то начал считать, остальные присоединились, и вот они уже хором орут: пятнадцать, шестнадцать, семнадцать… Рука победительницы тем временем полезла под подол побежденной, пытаясь обхватить узкие бедра.

— Что за разврат тут устроили! Да еще и без меня! — гаркнул Лев Давидович, распахивая дверь кабинета.

— А мы тренируемся отдавать долг нации. — Девица посмотрела на врача с вызовом.

— Лосева, тебе жениться надо!

— Нет уж, Лев Давидович, я слишком хороша, чтобы жениться. И потом, вдруг после ваших экзекуций мне мальчики понравятся? Останусь у вас на сверхсрочную…

Взрыв смеха.

— Тихо тут! А то всех на улицу выгоню, буду по одной вызывать.

— Молчим-молчим, — пообещала Лосева, но таким тоном, что даже Даша поняла, что та и не подумает молчать. Высокая, под два метра ростом, крупная, но не толстая, а скорей тяжелая, Лосева казалась баскетболисткой, хотя на самом деле баскетбол не любила и не признавала никакого спорта, кроме бега. Нарочито мужская одежда ярких, вызывающих цветов, ни грамма макияжа и громкий низкий голос. Даша всегда боялась таких.

Доктор закрыл дверь, а Лосева увидела Дашу.

— А ты новенькая?

Вся орава повернулась к ней. Даша покраснела.

— Ау! Ты глухонемая, что ли? — Лосева помахала рукой перед ее носом.

— Я… вчера пришла первый раз.

— Ясно… — протянула та. — С тетенькой ходишь?

— Ну, она просто проводила, ей по дороге, — залепетала Даша, сама понимая, как глупо и смешно выглядит ее ложь. Прошептала тете Гале: — Иди домой, я дальше сама.

— Уверена? — Тетя обеспокоенно посмотрела на свою то краснеющую, то бледнеющую дочь.

— Да. Все нормально.

Тетя Галя ушла, но Даша вовсе не чувствовала себя нормально. Теперь к ужасу предстоящего очередного «долга нации» добавился страх перед обществом этих вульгарных девиц. В школе и вообще в жизни она старалась с такими не пересекаться и понятия не имела, что у них на уме и как ей себя вести.

— Будешь с нами в дурачка? — тасуя колоду, поинтересовалась худенькая.

— Нет, спасибо.

— Мальчиков еще не привезли, их автобус сломался, так что фиг его знает, сколько нам тут торчать.

— Да не ссы, мы не кусаемся! — захохотала фиолетовая. — Я смотрю, тебя счас кондратий хватит. — И вдруг резко, меняя тон с язвительно-шутливого на серьезный, спросила тихо: — Боишься?

— Да.

— Мы все боялись. Через неделю перестанешь. Привыкнешь.

— Ну что, бабы, сыграем в подкидного дурачка по парам на этот раз? — Лосева снова стала громогласной. — У меня будет пара… как тебя зовут?

— Даша…

— Я с Дашкой играю, — обняла она плечи новенькой.

Худенькая в полупрозрачном платье усмехнулась и начала сдавать карты.

За сорок минут, что ждали солдат, Даша умудрилась раз выиграть в паре и дважды проиграть самостоятельно. Играли на поцелуи. Один раз она проиграла Людмиле, беременной на третьем месяце, так что все обошлось простым чмоканьем в губы. А второй раз выиграла везучая Лосева, и тут уж отвертеться не удалось. Не обращая внимания на Дашино смущение (какой позор целоваться с первой встречной!), та не отпускала ее минуты две. Такого развратного поцелуя у них с Мариной никогда не бывало.

За время игры наслушалась разных историй, после которых все ее проблемы показались детским лепетом. Василисины родители, когда напивались, избивали ее, а поскольку они пили ежедневно, она предпочитала дома не появляться. Наташа три месяца прожила у маньяка-гетерика, который ее просто насиловал, худенькую Ингу, что целовалась с Лосевой, семья попыталась женить на «выгодной партии», объединив таким образом финансы двух фирм, и никого не волновало, что у нее была безумная любовь. В итоге ту девочку увезли далеко и надолго, а Инга сбежала под опеку государства, то есть в «корду». Лосеву же с детства натаскивали на карманника, и у нее прекрасно получалось. До тех пор, пока она не попалась полиции… Но поскольку на тот момент она была несовершеннолетняя, ее сдали в программу адаптации на три года. Так что еще год она обязана делать то, что ей предписывали полицейские психологи, в частности, рожать.

Дашу вызвали в пятнадцатый кабинет неожиданно, она не успела дослушать историю Людмилы. Но теперь выступивший пот на Дашином лбу выступил не от страха, а просто оттого, что сегодня температура решила побить очередной рекорд.