Бессердечные изгои. Безжалостный соперник

– Мне жаль, что вы потеряли его, – я понизила свой тон.

Она взъерошила свои (просто невероятные) волосы. Несколько лет назад я смотрела бы на эту женщину и думала, что хотела бы, чтобы она была моей мамой. Но теперь, после всего через что мы прошли с Беатрис, я хотела, чтобы кто-то, как Элис. был моей подругой.

– Знаешь, только после его смерти я поняла, насколько благодарна ему за все, что со мной произошло. Это расставило все по своим местам. Жизнь непредсказуема, а любовь – да. Любовь – это то, что держит тебя на ногах. Это якорь, который удерживает, когда ты в центре бури. Отказываться от любви из-за пары сложностей просто возмутительно. Именно это я пришла сказать тебе. – Она снова взяла меня за руку, крепко сжимая ее.

– Когда я услышала о тебе и Ники, то не могла просто сидеть и позволить вам упустить свой шанс в любви снова. Я хочу, чтобы ты знала: он любит тебя. Он всегда любил тебя. Ненавидел за то, что любил, но все равно не мог ничего сделать с этим, потому что это сильнее его. Все эти годы я наблюдала, как он борется с этим. Как он мучается и не понимает, почему не может ни в кого больше влюбиться. Твое имя всегда всплывало. Каждый раз. Он думал, ты напугала его. Но правда в том, что ты просто никогда не покидала его мысли. Его сердце. Ты знаешь его, Арья, – она говорила спокойно, понижая свой голос. – Ты знаешь лучше, чем я, какой он человек. Конечно, он совершил пару ошибок, самая большая из них – не говорить тебе, кто он. Но он также бросил весь мир, лишь бы получить второй шанс с тобой. Пожалуйста, подумай еще раз.

Я уже открыла рот, чтобы сказать, что уже думала об этом. Что я хотела быть с Ники так же сильно, как и он со мной. И с Кристианом тоже. Я хотела того, кем он был и кем стал. Каждый день без него ощущался как ужасная трата времени. Но Элис остановила меня, поднимаясь и вставая со своего места.

– Нет. – Она подняла руку, останавливая меня. – Не говори мне. Скажи ему.

Неожиданно он оказался здесь. Живой и прекрасный, и душераздирающе не мой. Он был одет в джинсы и белую рубашку. Каждый нерв в моем теле оживился, так и прося меня прыгнуть на него в слезах. Подошел официант с тарелкой выпечки.

– Серьезно? Ты не видишь, у нас тут особый момент? Отнеси это к бару, пока я разбираюсь с этими щенятами. – Элис прогнала его.

Я мысленно сделала заметку больше никогда не приходить в этот ресторан. В мою еду точно будут плевать.

Элис подтолкнула Ники в мою сторону, прежде чем развернуться и с важным видом направиться к бару. Он сел напротив меня. Мои руки тряслись. Я не могла поверить, что так долго из-за чего-то злилась на него. Этот мужчина, который через столько прошел из-за меня. Ради меня. Который столько раз жертвовал чем-то в своей жизни, пока я жила в золотой башне, завернутая во все дизайнерское и со своими привилегиями.

– Теперь я понял, – сказал он, его голос звучал уныло и немного задумчиво. Кристиан вытащил что-то из кожаного портфеля, который носил с собой, и положил на стол между нами. Экземпляр «Искупления». Корешок был просто убит, а края обложки погнулись из-за использования.

– Книга, – объяснил он. – Я прочитал ее. Дважды. От корки до корки вчера. Ко времени, когда я закончил, Джиллиан сказала, что ты уже ушла с работы.

– Похоже, Джиллиан хорошо поработала у меня за спиной, – пробормотала я.

– Что ж, – Кристиан криво усмехнулся. – Она знала, что либо она позанимается беготней, либо ты столкнешь меня с обочины.

– Тебе понравилась она? – Я сглотнула. – Я про книгу.

Конечно, ты про книгу. Что еще он мог подумать? Что ты говорила про ноги Джиллиан?

– Нет, – он серьезно покачал головой.

Моя душа потяжелела, наполнилась чем-то темным.

– Мне чертовски понравилось. До этого я смотрел фильм, кстати, по сравнению с нашей сценой в библиотеке Кира Найтли и Джеймс МакЭвой – просто любители, а вот книгу не читал. Это помогло мне понять тебя. Книга о статусе, вине и потере невинности. Все те вещи, которые мы испытали вместе. То, что связало нас. Но есть одна вещь, которую я никак не могу понять. – Его голубые глаза не отпускали мой взгляд, а волосы на моем затылке встали дыбом. Он оперся локтями на стол, наклоняясь вперед. – Почему ты не можешь простить меня, когда знаешь, что Сесилия и Робби должны были остаться вместе? Ты сама портишь свой счастливый конец, Арья. И я не согласен с этим. Это неприемлемо. Не только для меня, но и для тебя.

Слезы заслонили мои глаза. Впервые в жизни я плакала на публике, и мне было все равно. Я, великая Арья Рот, воплощение независимости и феминизма.