Бессердечные изгои. Падший враг

То, что мне все-таки удалось вывести этого человека из себя, – успокаивало. Два раза подряд, когда мы встречались, я уходила ни с чем. Пока он все еще технически мой босс, по крайней мере, теперь мне не придется страдать от жестоких нападок, как в Италии и в морге.

– Скажите мне, Арсен, – мой голос прозвучал мягче, – ваш запрет на торговлю все еще в силе?

– Нет, – решительно ответил он.

– Понятно, – выдохнула я и поджала губы. – Не хотелось бы снова нарваться на юристов, да?

– Нет никакой связи между «Калипсо Холлом» и моим запретом.

– Нет, – согласилась я и продолжила: – Но вы же знаете, как медленно и тяжело вращается колесо закона. Не говоря уже обо всех судебных издержках, которые вам придется выложить из-за провала театра. – Я оглянулась, помахав на себя. – Вы окажетесь в глубоком минусе, если я подам в суд. А я подам. Потому что мы оба знаем, что у вас нет причин увольнять меня.

– Если вы останетесь… – он тщательно выбирал слова. Мое ржавое сердце бешено билось в груди, впервые за долгое время, напоминая мне, что оно все еще на месте. – Я сделаю вашу жизнь такой несчастной, что вы пожалеете, что родились.

Наклоняясь вперед, я приблизилась к нему так, что наши носы почти соприкасались. Он пах сандаловым деревом, мхом и специями. Прямо как темный лес. Ничего похожего на Рахима или Пола. Ничего похожего ни на кого из моих знакомых.

– Я понимаю, мистер Корбин, что вы привыкли добиваться всего, так как люди либо боятся вас, либо в долгу перед вами. Но у нас есть своя поговорка на Юге для таких случаев: «Выглядишь так, словно тебя изъездили до изнеможения».

– Больше похоже на неприличный подкат. – Он нахмурился.

– Лошади сильно потеют, когда быстро бегают. Особенно под седлом. Хороший наездник всегда пройдется с лошадью и даст ей отдышаться, прежде чем вести ее в стойло. Потом он вычистит лошадь насухо. Вы же… – Теперь была моя очередь окинуть его взглядом. Я не знала, что на меня нашло. Обычно я была милой, надежной, была из тех, кто в старшей школе устраивал благотворительность. Но Арсен заставлял меня терять самообладание. Он был диким и едва воспитанным. Поэтому я решила отправить подальше свою богобоязненную девочку и продолжила говорить: – Вы выглядите изможденным. Конечно, вы все еще одеваетесь соответствующе, а ваша стрижка стоит больше, чем весь мой наряд, но в ваших глазах нет огня. Пустота внутри. Я могу победить вас, мистер Корбин. И вы можете поставить свой последний доллар на то, что он станет моим.

Так как я знала, что это был лучший монолог, который я когда-либо произносила, не написанный в сценарии, я решила, что пора уходить, пока у меня преимущество. Я обошла его сбоку, по пути опрокинув стопку нот вместе с вазой и цветами. Мои руки дрожали. Мои колени были крепко сжаты.

Открывая дверь, я успокаивала себя, что все почти закончилось. Я почти в безопасности.

Но потом он открыл свой рот, и каждое слово врезалось в мою спину, словно пули.

– Это должны были быть вы.

Я замерла. Мои ноги превратились в камень.

«Уходи, – чуть ли не кричал мой мозг. – Не слушай этого ужасного мужчину».

– Я думаю об этом каждый день. – Его голос заполнил всю комнату, словно дым, поглощающий меня. – Если бы не та глупая роль, она была бы здесь. Все было бы в порядке.

Разве было бы?

Принадлежала бы Грейс ему, хотя решила поехать в Париж с другим мужчиной?

Был бы Пол моим? Даже если я не оказалась той женщиной, которую он хотел для себя, когда женился на мне? Знали ли мы людей, которых любили?

– Ох, мистер Корбин, – я горько улыбнулась, оглядываясь через плечо. – Может, вы были бы счастливы, но нельзя сказать того же о вашей невесте. Поэтому она села в тот самолет, – я нанесла последний удар, – чтобы ее любил тот, кто умеет любить.

Наконец я смогла сдвинуться с места. Я хотела уйти прежде, чем появится первая слеза.

Но потом вспомнила. У меня же больше не было такой роскоши, как слезы.

Глава 13. Арсен

Я не знал, что больше меня удивило. Встреча с Уиннифред Эшкрофт в своих владениях или гнев, который снова вспыхнул во мне, когда ее голубые глаза встретились с моими с другого конца зала.

Боль, злость и яркая агония врезалась в меня со всей силой. Будто и не было тех девяти месяцев.

Похоже, она была неплохой актрисой. Это, конечно, никак не повлияло на то, что я решил оставить ее. Как и ее незначительные угрозы про суд и утечку информации в СМИ. Она была словно маленький щеночек, который хотел укусить, но на деле не было в нем ничего, кроме забавы.

– Давайте вернемся в мой офис, – указывая на улицу, проговорил Ральф, мой адвокат по недвижимости, который приехал со мной в «Калипсо Холл». Он помогал оценить, сколько примерно могла стоить эта дыра.