Бессердечные изгои. Падший враг

Она не могла серьезно предлагать мне снова встречаться с кем-то. Может, она имела в виду, что мне нужно завести домашнее животное или больше выбираться из дома. Не то чтобы эти идеи казались более привлекательными, чем знакомства. Ничего не казалось привлекательным с тех пор, как Пол погиб. Но они хотя бы были не такими возмутительными, как свидания.

– Только не начинай. – Крисси сделала глоток ее далеко не ароматного чая для похудения. – Пол не был каким-то мучеником. Он был подонком, который изменял.

– Это чистые домыслы. Мы не знаем точно, – защитилась я.

– Мы знаем. – Крисси хлопнула крышкой термоса, поставив его на стол. – Только ты не знаешь. Все вокруг прекрасно знают. Они просто не говорят ничего, потому что ты и так многое пережила.

Думали ли мои родители и сестры так же? Что Пол изменял мне?

– У тебя нет причин сидеть и оплакивать его. Заказывать еду для него, придерживаться тех же привычек, – убедительно сказала Крисси, быстро повернувшись в своем кресле, чтобы подозвать к нам официанта. Ее глаза не отпускали мой взгляд.

Ага. Крисси либо спалила мою традицию с Полом заказывать доставку, либо нет.

– Послушай, – вымученно простонала я. – Даже если он изменял мне, что я все еще не признаю, у нас все равно с ним была своя история. Мы прошли через многое. Я просто не могу его забыть. Это не так просто.

– Об этом я и говорю! Еще одна причина, почему тебе нужно жить дальше. Если он так поступил с тобой после всего, что вы пережили, то мне жаль, но он не достоин ни прощения, ни скорби. Никто не будет тебя винить, если ты пойдешь по своему пути.

Восхитительная еда на вкус ощущалась, как грязь во рту. Официантка протянула между нами чек. Я собиралась уже взять его, но Крисси оказалась быстрее. Она ухмыльнулась, поиграв бровями и положив кредитку в черный кожаный футляр с чеком, и передала обратно официантке.

– Дело в том, что тебе нужно двигаться дальше, пока мир вокруг не начал вращаться без тебя. Тяжелые времена никогда не длятся вечность, милая. А вот тяжелые люди… – Крисси похлопала меня по руке, пока официантка спешила вернуть ее кредитку. – Жизнь прекрасна и непредсказуема, и она не будет ждать, когда ты решишь влиться в нее. Тебе нужно прыгнуть в воду с головой. И что потом? Потом убедись, что ты произвела фурор.

* * *

Через час я зашла в «Калипсо Холл» на репетицию. Так как театр был закрыт до дневного спектакля, Джереми, наш охранник по будням, открыл для меня дверь.

– Мисс Эшкрофт. Хороший день, не так ли? – поприветствовал он меня.

– Самый лучший, Джереми. Вот, возьми. Надеюсь, это сделает твой день приятнее, – улыбнулась я в ответ, передавая ему печенье и кофе, за которыми зашла в итальянское местечко, прежде чем прийти сюда.

– Вы слишком добры для этого города, Уиннифред, – вздохнул он.

Я уже собралась идти за кулисы.

– Эй, слушайте, мисс Эшкрофт! Вы видели это? Впечатляюще, правда же? – Джереми отчаянно помахал рукой, останавливая меня.

Я развернулась, столкнувшись лицом к лицу с чем-то, что удивительным образом не заметила, когда зашла в здание. Это был постер «Чайки» во всю стену. Вместо того чтобы показать всех актеров, на изображении крупным планом были я с Рахимом.

«Чайка» Антона Чехова

В ролях: Рахим Фаллаха, Уиннифред Эшкрофт, Рене Хиндс и Слоан Барански.

На фотографии я смотрела прямо в камеру, а Рахим стоял позади, что-то шепча мне на ухо. Это прекрасно, нежно и эротично. Но никакого восторга или удовольствия от этого я не почувствовала. Мое сердце не замерло и не стало биться чаще. Это вершина моей карьеры. Что-то, из-за чего бы прежняя я подпрыгнула от волнения, крепко обняла Джереми, поцеловала постер, начала делать фотографии и отправлять всем, кто был записан у меня в телефоне.

Я чувствовала себя такой пустой, что хотелось кричать, лишь бы заполнить чем-то свое тело.

Пролей слезу. Хотя бы одну. Докажи себе, что ты можешь. Ты же актриса, черт возьми!

– Отлично, мисс Эшкрофт. – Джереми наклонил шляпу в мою сторону. – Вы заслужили.

Каким-то образом я справилась на репетиции. У меня не случилась истерика из-за того, что меня нисколько не тронул постер. Смогу ли я когда-нибудь снова чувствовать хоть что-то? Радость? Наслаждение? Ревность? Ненависть? Я согласна на все.

Рахим был в приподнятом настроении. Он торопился полюбоваться нашим постером во время перерыва.

– Как грустно, что это место настолько запущенное, что мы так радуемся всего лишь постеру. – Рахим цокнул, снова рассматривая себя на огромном листе во всю стену. – Знаешь, как много денег они потратили на рекламу от Hamilton?

Лукас ходил на репетициях, словно павлин. Похоже, впервые за последние двадцать лет на премьеру в «Калипсо Холл» придут настоящие критики. Он улыбался и смеялся вместе с технической бригадой, не ругался, когда двое звукорежиссеров уходили пораньше, и обнял сценографа, когда она случайно сломала реквизит.