Бессердечный граф

– Мне не следовало вас беспокоить, – промямлила Кэтлин, прижимаясь щекой к его груди, покрытой упругими шелковистыми волосками. – Прошу прощения, но я видела кошмарный сон, причем такой реальный…

Он погладил ее по голове и мягко спросил:

– Что же вам снилось?

– То утро, когда погиб Тео. Я видела один и тот же кошмар несколько раз, но сегодня ночью было по-другому. Я подбежала к нему, он лежал на земле, но когда посмотрела в лицо, это был не он, это был…

Она замолчала всхлипнув, и зажмурилась.

– Я? – спокойно спросил Девон и положил руку ей на затылок.

Кэтлин кивнула, судорожно вздохнув.

– От-ткуда вы знаете?

– Сны имеют свойство перемешивать воспоминания и переживания. – Он коснулся губами ее лба. – После того, что недавно произошло, неудивительно, что ваше сознание связало эти события со случившимся с Тео, хотя не на самом деле этого не было. – Он запрокинул ей голову и поцеловал влажные ресницы. – Я здесь и со мной ничего не случится.

У нее вырвался вздох облегчения.

Девон держал ее объятиях до тех пор, пока не почувствовал, что она успокоилась и перестала дрожать, потом предложил:

– Может быть, я провожу вас обратно в вашу комнату?

Шли секунды, но Кэтлин молчала. Правильным ответом было бы «да», но правдивым – «нет». В конце концов, мысленно ругая себя, она чуть заметно покачала головой.

Девон замер, не поверив своим глазам, глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Обняв за талию, он повел Кэтлин к кровати. Она легла и натянула тяжелое теплое одеяло до самого носа: удовольствие боролось в ней с чувством вины. Девон задержался возле кровати. Чиркнула спичка, послышалось шипение, и короткая голубая вспышка сменилась пламенем свечи. Потом он лег под одеяло рядом с ней, и она напряженно застыла. Сомневаться, к чему это приведет, не приходилось: если делишь постель с обнаженным мужчиной, с девственностью точно расстанешься, – но Кэтлин знала и другое – к чему это не приведет. Она видела лицо Девона, когда в канун Рождества держала на руках маленькую девочку – дочь одного из фермеров. Тогда его лицо на короткий горький миг застыло в маске страха. Если она и не остановится, то ей придется смириться с тем, что, каковы бы ни были его планы на поместье, они не включают женитьбу и отцовство.

– Это вас ни к чему не обязывает, – пробормотала Кэтлин не столько для него, сколько для самой себя. – Это только на одну ночь.

Девон лег на бок, так что непослушная прядь упала ему на лоб, посмотрел на Кэтлин и спросил охрипшим голосом:

– А что если вы захотите большего?

– Это совершенно неважно.

Он медленно провел рукой по ее телу поверх одеяла.

– Почему это так важно для вас?

– Потому что вам не нужна… долгая связь.

Рука Девона замерла. Он посмотрел на Кэтлин: его синие глаза казались теперь темными, на его суровом лице, высоких скулах играли отблески пламени.

– Я никуда не собираюсь.

Он взял ее за подбородок и завладел ртом в сильном, требовательном поцелуе, исследуя его глубины с агрессивным пылом, и она открылась ему, позволила ему делать с ней все, что хочет. Он стянул с нее одеяло и наклонился над грудью. Его дыхание касалось сосков сквозь тонкий батист ночной рубашки, и они мгновенно затвердели. Он коснулся ноющей вершинки, покатал между пальцами, словно хотел придать твердеющей плоти форму, а потом взял в рот. Под его языком батист стал влажным, и когда он отстранился и нежно подул на тугой бутон, ее тело охватила восхитительная дрожь.

Кэтлин застонала и принялась лихорадочно дергать крошечные пуговки на лифе, пытаясь расстегнуть. Девон нежно отвел ее руки от рубашки и уложил вдоль тела, с легкостью удерживая в плену, и вернулся к прерванному занятию: стал посасывать и покусывать соски через рубашку. Ноги ее сами собой раздвинулись, и он тут же устроился между ними. Кэтлин почувствовала, как набухло его мужское естество, и от этого у нее захватило дух. Девон отпустил ее запястья и принялся сам методично расстегивать их одну за другой. Подол ее ночной рубашки задрался до талии, и Кэтлин чувствовала жар его тугой плоти, трущейся о внутреннюю поверхность ее бедра. К тому времени, когда последняя пуговица была расстегнута, Кэтлин уже ловила ртом воздух. Наконец, стянув с нее рубашку и отбросив в сторону, Девон встал на колени между ее раздвинутыми бедрами и медленно оглядел ее тело, в отблесках пламени казавшееся золотистым. Вдруг осознав, что он впервые видит ее совершенно нагой, она застыдилась и попыталась прикрыться руками, но Девон перехватил их и развел в стороны. Боже, как же он на нее смотрел: и дерзко, и нежно, и оценивающе – прямо-таки пожирал взглядом.

– Вы прекрасны, вам нечего скрывать, – проговорил он чуть хриплым голосом и, отпустив ее руки, стал гладить кончиками пальцев ее тело, оставляя пылающие следы.