Бессердечный ублюдок

Я не знаю, как долго мы ехали, но все это время провели в тишине. Я снова посмотрела на Арло, заметив и почувствовав, как он меняется по мере приближения к месту назначения. Его тело стало более напряженным, а концентрация — более острой. Он отступил в какую-то потаенную часть себя, куда не могли проникнуть эмоции, где он был машиной без чувств и компасом для него служил только холодный, мертвый расчет. Я снова сосредоточилась на лобовом стекле, потому что, если буду думать об этом слишком много, мне придется уйти в себя, чтобы справиться с этим.

Прошло еще пять минут, прежде чем Арло наконец затормозил и загнал «БМВ» на потрескавшуюся и неровную стоянку, где располагалось старое казино. Не похоже, чтобы оно еще работало, но над обшарпанной и выцветшей входной дверью мерцал огонек, словно приветствуя любого, кто отважится или будет достаточно глуп, чтобы войти.

Он направил машину к задней части здания, куда не проникал свет, и развернулся так, чтобы оказаться лицом к улице. Он заглушил двигатель, и мы долго сидели в тишине, пока он смотрел на заднюю часть казино, оба погрузившись в темноту, так что формы искажались, а реальность выглядела не совсем так, как должна была.

— Арло? — я прошептала его имя, но не знала, о чем его спрашиваю.

— Ты останешься в машине, Галина. — Он посмотрел на меня, впервые с тех пор, как мы вышли из отеля. Он протянул руку и открыл бардачок, тусклый свет из маленького салона нарушил плотность тьмы. Он достал пистолет и протянул его мне, направив ствол на лобовое стекло. Я перевела взгляд с оружия на него. Его молчание было громким, а послание — четким.

Воспользуйся этим, если кто-то будет тебя доставать.

Я протянула руку и взяла пистолет, наши пальцы соприкоснулись на долю секунды, прежде чем контакт прервался. Вес оружия был значительным, когда я опустила взгляд на него, металл был холодным, но нагревался, чем дольше я его держала. Я умела стрелять, пришлось учиться в юном возрасте. Но это оружие было тяжелым в моей ладони, больше, чем то, которым владела, и я почувствовала, как легкий пот покрывает мой лоб.

— Арло, давай просто уйдем, — внезапно сказала я и перевела взгляд на его лицо. — Я просто хочу, чтобы ты был в безопасности. Давай уйдем и забудем об этом. — Я говорила бессвязно, мой страх был настолько силен, что я не могла себя контролировать. И мне было стыдно за это. Сейчас нужно быть сильной. Я никогда не позволяла страху управлять собой, но при мысли о том, что Арло может пострадать или еще что похуже, меня охватывал холодный ужас.

— Мой свет, — пробормотал он. — Тебе нечего бояться. Я никому не позволю причинить тебе вред. — Его челюсть сжалась. — Я не позволю никому забрать тебя у меня.

Я покачала головой, потому что он неправильно меня понял.

— Я не забочусь о себе. Я не могу тебя потерять, — сказала я и тут же смутилась. Не хотела цепляться за то, что у нас было, не хотела, чтобы это было слабостью, но вот я умоляла его уехать со мной, чтобы не было угрозы, что его заберут у меня.

— Моя милая Галина, — прошептал он, обнимая мое лицо, и, наклонившись, нежно поцеловал в губы, затем в кончик носа и, наконец, в лоб. Я закрыла глаза и позволила его запаху и ощущениям окружить меня, пока тяжелая паника не начала ослабевать.

— Даже смерть не сможет отнять меня у тебя. — Он отстранился и посмотрел мне в глаза. — Даже смерть, — повторил он, и я кивнула, хотя мне хотелось сказать ему, что он не может этого гарантировать. Никто не был бессмертным или непобедимым. Никто не мог предсказать, когда и как умрет, или остановить это. Но когда Арло говорил это с такой твердой решимостью и уверенностью в себе, трудно было не поверить, что если кто-то и может бросить вызов самой смерти, так это он.

— Скажи, что ты понимаешь. — Его голос был суровым, как будто он ожидал, что я подчинюсь, несмотря ни на что, поверю своим словам, даже если они будут ложью.

Было трудно дышать, не говоря уже о том, чтобы говорить, но мне удалось сказать:

— Хорошо. Я понимаю, ты сумасшедший. — На этот раз я наклонилась и поцеловала его и почувствовала, как его губы улыбаются мне.

— У нас есть вся наша жизнь, чтобы быть вместе. — Он отстранился и провел пальцем по моей нижней губе. — У нас есть вся жизнь, чтобы быть вместе. — А потом вышел из машины, замки защелкнулись, закрыв меня на замок, а пистолет в руке напомнил, что я должна его использовать. Потому что, хотя и сказала ему, что останусь в машине, я ни за что не позволила бы ему отправиться в такую передрягу одному. Я ни за что не позволила бы ему пострадать, потому что он обеспечивал мне безопасность.

Скрепя сердце, я сделаю то, что должна, как делала всегда.

Я буду бороться за свою жизнь, а Арло теперь прочно вошел в нее.

Если понадобится, я буду сражаться до смерти за нас обоих.

24

Галина