Бесславие. Преступный Древний Рим

Опять же, в нововведениях Юстиниана мы находим и присущий христианству упор на морализаторство. Клирикам категорически запрещалось подавать дурной пример пастве, в частности предаваясь азартным играм (Новеллы, CXXIII.10). Есть там даже и прямое указание на необходимость пресечь всяческие злоупотребления пребыванием в чиновничьей должности. Впрочем, еще Феодосий в конце IV века, бывая краткими наездами в Риме, подчистую искоренил наиболее аморальные привычки и нравы обитателей древней столицы. В частности, огромные пекарни, занимавшиеся производством бесплатного хлеба в дополнение к зрелищам, были уличены в том, что находились под контролем непоименованных продажных чиновников, пристроивших к пекарням таверны и даже заведших при них штатных проституток. Клиентов данных заведений — особенно из числа заезжих, а потому бесправных — там часто захватывали в рабство и заставляли работать пекарями забесплатно, не позволяя даже выходить на улицу. Проинформированный одним из своих воинов, сбежавших из рабства, Феодосий в гневе распорядился снести «вертепы разбойников». Заодно Феодосий искоренил и проституцию, процветавшую под крышами тех же пекарен. Здесь царили такие нравы: когда у женщины был клиент, всякий раз звонил маленький колокольчик на двери: это как бы лишний раз напоминало о ее позоре. Но теперь христианский император решил очистить столицу империи от скверны (Сократ Схоластик, Церковная история, 5.18).

Христианские императоры однозначно отличались от предшественников резко негативным отношением к преступлениям сексуального характера. Ревностная забота о благочестии как основе нравственности порою выливалась в свирепые преследования нарушителей законов о прелюбодеяниях. Историк Аммиан Марцеллин, будучи язычником, не без удивления описывает, как в IV веке при Валентиниане I многие знатные женщины были казнены по обвинению в прелюбодеянии. Одну из них, по имени Флавиана, палач, провожая на казнь, раздел догола. Палач, в свою очередь, был обвинен в совершении дикого злодеяния и сожжен заживо (Римская история, XXVIII.1.28). Юстиниан же предельно расширил сферу действия законов о прелюбодеяниях и ужесточил порядок их правоприменения вплоть до того, что обманутому мужу было дозволено безнаказанно убивать любовника жены при самых разнообразных обстоятельствах (Новеллы, CXVII.15). Но и жене были предоставлены значительно более широкие права в части оснований для развода не только с неверным, но и с иным образом согрешившим мужем, уличенным в самых разнообразных преступлениях — от убийства и подстрекательства к мятежу до угона скота и покушения на отравление (Кодекс Юстиниана, V.17.8.2).

Некоторым сексуальным преступлениям, похоже, придавалось символическое значение, поскольку внимания им уделялось несоразмерно много по сравнению с реальной угрозой для общества, которую эти злодеяния представляли. В датируемых 528 годом законах Юстиниана дается даже моральная оценка изнасилованию девственниц, вдов и кормилиц как «гнуснейшему из всех преступлений», поскольку оно не только противно человеческой природе и богомерзко, но и является прямым оскорблением Господа. Мужчин, виновных в изнасиловании рабынь и вольноотпущенниц, с тех пор карали смертью, а свободных женщин — смертью с конфискацией имущества в пользу семьи потерпевшей. Пособников или укрывателей насильников также не щадили: рабов, к примеру, сжигали заживо. Впрочем, такая казнь представляется всё-таки менее мучительной, чем введенное еще первым христианским императором Константином наказание для соучастников похищения девственницы или вдовы: тех казнили путем вливания в глотку расплавленного свинца (Кодекс Феодосия, IX.24.1.1).

Нельзя обойти вниманием и еще одну область, в которой христианские императоры последовательно занимали самые репрессивные позиции, — отношение к гомосексуализму. Как заявлено в одном из законов, «когда Венера извращается в другую форму <…>, мы приказываем законам вооружиться карающим мечом». Действительно, без меча привести в исполнение «изощренное наказание» лишением детородного органа было бы затруднительно (Кодекс Феодосия, IX.7.3). Законы Юстиниана также выражают самое яростное осуждение в отношении тех, кто идет на «преступления против природы» (Новеллы, CXLI). Показательно, что основой для юридического осуждения служит отсылка к судьбе библейского Содома, на который Господь «пролил дождем серу и огонь», испепелив дотла вместе с содомитами (Втор. 29:23). Следовательно, не карать страшной смертью за столь «гнусные преступления, заслуженно вызывающие гнев Божий», означало бы рисковать обрушиванием кары свыше на головы всех римлян, — в общем, преследование гомосексуалистов обосновывалось императорами-христианами ровно теми же мотивами, по которым сами христиане некогда подвергались гонениям при языческих императорах как нарушители Pax deorum — мирного договора с богами.