Бесславные ублюдки, бешеные псы. Вселенная Квентина Тарантино

В то время как Тарантино настаивает, что следует духу книги Леонарда, — в том, что касается буквы романа, он многое изменил. Например, стремясь придать фильму медлительный темп, чтобы сделать акцент на отношениях героев, он убрал почти все экшен-эпизоды (несколько перестрелок), сделал Орделла Робби более умным, Луиса — менее жестоким, Джеки — чернокожей (и даже изменил ее имя), а Рэя Николетте — более сообразительным, но вместе с тем менее привлекательным для женщин, зато и менее отталкивающим. Так, Тарантино выкинул сцену, в которой Николетте подстрелил своего коллегу. Или же в книге при первой встрече с Джеки (в книге — Берк) Рэй отпускал комментарии относительно ее внешности и сексуальности. Однако у Тарантино Рэй все еще остается комичной фигурой: одна из главных деталей, которая нам лучше всего показывает образ Николетте в фильме, — это когда он во время последнего допроса Джеки встает из-за стола, идет к стене, отворачивается от Джеки и якобы незаметно поправляет свою мошонку. Воистину сложно передать его мужланство лучше, чем этим незначительным штришком. Более того, у Содерберга Николетте, хотя его и играет тот же актер, более соответствует образу, придуманному Леонардом. Попросту говоря, Рэй невероятно глуп. Так, когда он появляется в картине «Вне поля зрения» в майке с надписью «FBI», герой Дениса Фарина спрашивает его, нет ли у Рэя майки с надписью «Секретный агент». Рэй думает довольно продолжительное время и отвечает: «Нет. Такой майки у меня нет». Понял ли он агрессию Фарины и, поразмыслив, решил не отвечать дерзостью — или же он в самом деле пытался понять, почему ему вдруг задают этот вопрос — не так важно. Важна сама его замеделенная реакция. У Тарантино же Николетте является, пусть и неумелым, но все же манипулятором. И да, Тарантино «итальянизировал» его имя: Леонард назвал своего героя Рэем Николетом (в оригинале Ray Nicolet), Тарантино — Рэем Николетте (Ray Nicolette)[150]. Скорее всего, тем самым режиссер в первый раз воздал должное одной из своих любимых итальянских актрис — Николетте Макиавелли. И наконец, главное: Тарантино всеми возможными способами не просто избегает экшена в фильме, но и стремится рутинизировать насилие, сделать его банальным. Убийства в «Джеки Браун» неклевые, они показаны как бы между делом. Так, когда Ордел убивает Бомона, камера не провожает его, но показывает всю сцену издалека — прием, к которому Тарантино вернется лишь во втором томе «Убить Билла» (резня в часовне «Две сосны»), — опять же, чтобы снизить градус фильмического насилия, буйство которого мы могли наблюдать в первом томе.

Фильм, ты blaxploitation?

Как признается сам Тарантино, изначально он думал, что снимает фильм в стиле blaxploitation — одном из самых сильных направлений американского грайндхауса, о котором речь пойдет позже. Использование музыки из грайндхаусных фильмов 1970-х и участие Пэм Гриер, которая была звездой blaxploitation в те же 1970-е («Крепкий кофеек» (1973), «Фокси Браун» (1974), «Малышка, Шэба» (1975) и т. д.), вроде бы должно подтверждать, что таким кино и получилось — ярким и единственным образцом blaxploitation’а 1990-х. Однако это не совсем так.