Бесследно исчезнувшая

– Все так и выглядело, – сказала Анника. – Сёдерланд тщательно спланировала свое бегство, купила автомобиль так, что этого никто не знал, поменяла имя за год до того, как отправилась в путь, позаботилась о втором паспорте, привезла наличку с Каймановых островов, зашила деньги в одежду, упаковала сумку с самыми дорогими ее сердцу реликвиями, и куда-то, вероятно, она все-таки отправилась, что-то вы ведь, наверное, слышали за все эти годы. Не так ли?

Комиссар молчал на другом конце линии. Анника могла слышать его дыхание.

– Она поменяла имя? – спросил он наконец тихим голосом.

Анника перелистала к началу свои записи.

– Она добавила свою девичью фамилию и поставила первым промежуточное имя. Виола Сёдерланд стала Харриет Юханссон.

– А что касается ее второго паспорта?

– Она написала заявление о краже старого и получила новый. Его-то она и оставила дома, когда сбежала, но старый все еще замечательно функционировал бы, пока его не проверили бы по шведским регистрам.

Она слышала, как комиссар напечатал что-то на компьютере.

– Послушай, Бенгтзон, – сказал он. – Не могла бы ты повторить кому-то из наших оперативных аналитиков то, что сейчас рассказала мне, о Виоле Сёдерланд, тогда я посмотрю, сможем ли мы помочь тебе каким-то образом. Что ты думаешь об этом?

Анника чуть не потеряла дар речи от неожиданности, это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Что ты задумал?

– Кто, я?

Она выпрямилась на стуле.

– Ты никогда так легко не сдавался.

– Один из наших аналитиков позвонит тебе после обеда.

Потом он положил трубку.

Анника еще какое-то время сидела ошарашенная с трубкой в руке.

Нина прождала двадцать минут на улице перед виллой в Викингсхилле, когда Кристина Лерберг наконец подъехала на своем «ниссане-микра». Она не без труда вылезла из машины и, судя по складкам около рта, сильно нервничала.

– Как хорошо, что нам удалось так быстро встретиться, – сказала Нина, подошла и поздоровалась. – Я могла бы приехать к тебе на работу…

– Мы сейчас занимаемся бюджетом, – сообщила Кристина Лерберг коротко.

Она вытащила ключи из сумочки, пока быстро семенила к дому. Ее хорошо подстриженные волосы взлетали над воротником при каждом ударе каблуков о землю.

– Могу я угостить тебя чем-нибудь? – спросила она, не глядя на Нину.

Потом зажгла свет в прихожей, повесила на вешалку пальто и почистила его несколькими быстрыми движениями платяной щеткой, сняла сапоги и, надев домашнюю обувь, сразу же направилась на кухню.

– Спасибо, не надо из-за меня беспокоиться, – сказала Нина, разувшись, и осталась в одних носках.

– А я налью себе вина. – Кристина наполнила бокал из стоявшей в холодильнике коробки, села к кухонному столу и одним глотком опустошила его чуть ли не наполовину.

Нина расположилась напротив нее и незаметно положила на стол мобильник, включенный на запись в режиме диктофона.

– Я слышала, социальные службы позаботились о детях, – сказала она и проверила, фиксируется ли ее голос в памяти гаджета.

Кристина Лерберг разгладила складку на скатерти.

– Мне сейчас совершенно некогда заниматься ими, – пожаловалась она. – У меня ужасно много работы.

Нина не знала, говорила женщина о ближайшем будущем или о достаточно протяженном промежутке времени, и поэтому воздержалась от ответа.

– Ингемару ведь хуже, – продолжила Кристина. – Они даже не знают, очнется ли он снова.

– Я в курсе, – заметила Нина.

Кристина кивнула самой себе.

– Кто знает, что там Господь запланировал, – вздохнула она. – Вы нашли его?

Нина промолчала, не поняв вопроса. Кристина пояснила:

– Ну, того, кто сделал это?

– Нет еще, но мы проверяем несколько версий. Именно поэтому я попросила о новой встрече с тобой.

Нина достала маленькую записную книжку из внутреннего кармана и прочитала вслух:

– Пятница, 3 мая. Ты помнишь, чем занималась в тот день?

Ее собеседница сидела неподвижно, закрыв глаза. Она не притронулась к бокалу с вином после первого глотка.

– У меня выходной по пятницам, – пробубнила она, – значит, я, скорее всего, находилась дома… – Она немного сползла на стуле. – 3 мая, это же две недели назад? Тогда я присматривала за детьми. Ингемар находился в деловой поездке, а Нора в Сёдерской больнице из-за своей шитовидки.

Нина внимательно посмотрела на женщину, та казалась искренней. И она поверила в то, что сказала Кристина.

– Ты обычно заботишься о детях в таких случаях?

Женщина кивнула снова:

– Я стараюсь помогать, если у меня есть возможность. И действительно люблю этих детей, можешь не сомневаться…

– Как часто подобное бывает?

– Когда они под моей опекой? Раз в месяц примерно и еще иногда во второй половине дня, если Норе надо заниматься отчетностью… Она же ведет всю бухгалтерию в фирме Ингемара и невероятно дотошна, у нее на это уходит много времени…

– Она часто бывает занята целый день?

– Из-за щитовидки ей приходится периодически ходить на стимулирующее тестирование, а это не самая приятная процедура, у Норы обычно возникает необходимость потом отдохнуть, что может прилично затянуться, но, естественно…

– Ты рассказывала раньше, что Нора очень заботится о своей семье, о детях и доме…