Бессмертная рать

Лейтенант Краснов толком не помнил свой первый бой. Он пытался воссоздать картину, но не мог. К своему стыду, он потерял нити управления, забыл, что нужно командовать людьми. Нет, он все видел, что происходило на поле боя, но вел себя не как командир, а как простой рядовой, сидя в своем окопе и стреляя по врагу. Попал он в кого-то? Он не помнил. Кажется, попал, но не был уверен. Он находился в каком-то потерянно-возбужденном состоянии. Словно попал в какой-то другой мир, незнакомый, непонятный, но восторгающий его. Бой закончился, а лейтенант продолжал смотреть на поле. Что он пытался там рассмотреть? Он и сам толком не знал. Наверное, хотел убедиться, что бой закончен, что противник отступил, понеся потери. «Потери. А у нас что?» – очнулся лейтенант. Он оглядел позиции, увидел приближающегося Лещенко. «Жив. Хорошо», – подумал он.

– Товарищ лейтенант, Вы не ранены? – спросил Лещенко, осматривая лейтенанта.

– Нет, с чего ты взял?

– Как-то странно выглядите. Оглушило?

– Нет, все в порядке. Просто первый раз. Прихожу в себя.

– Понятно.

– Надо узнать, что у нас с потерями. Есть?

– Только двое раненых. Я уже выяснил. В роте, вроде, тоже убитых нет. Видел несколько человек в медсанбат повезли. Похоже, мы легко отделались.

– Это хорошо. Это даже здорово, что так, – оживился лейтенант. – А этих видел? – он махнул рукой в сторону противника.

– Видел. Неплохо. Только с танками у нас не особо получилось. Торопятся ребята. Ну да ничего, по первости всегда так. Сам так бросал. Научатся.

– Обязательно научаться. Вот здесь и научатся. Хватит уже пятиться, пора остановиться.

– Да, пора бы уже. Я пойду, погляжу, что и как.

– Я с тобой, подожди. – Лейтенант стал собираться. Отряхнул с себя пыль, поправил фуражку, ремень, портупею. – Пошли.

Прибежал связной от Смирнова, сообщил хорошие новости – будет связь. Скоро придут связисты и поставят аппарат. Отлично, жизнь налаживается. Так-то что не воевать? Лейтенант, несмотря на свой неудачный первый опыт командования, был все же доволен. Поставленная задача была выполнена. «Подвиг ли это? Нет, конечно же. И все же для первого раза неплохо получилось».

Передышка, на удивление, оказалась довольно продолжительной. Удалось даже спокойно пообедать. Где-то около двух часов по полудню на позициях противника раздался хлопок, второй, третий… Послышался свист летящих снарядов. Началась артподготовка. Бойцы поспешили укрыться в окопах и блиндажах. Огонь был достаточно прицельным, видимо, атакующие достаточно точно определили наши огневые точки. Земля содрогалась от большого количества взрывов. Сложно было различить отдельные взрывы, все слилось в единый гул и рев. Противник плотным огнем накрыл позиции обороняющихся. Защитники стали нести потери.

Грицук первый свой бой встретил на дне окопа. Рев моторов и содрогание земли окончательно сломали его. Он лежал, обхватив голову руками, вздрагивая от разрывов, и протяжно выл, словно собака. В гуле боя этого никто не слышал. Также в суматохе никто не обратил внимания, стрелял он или нет. Было не до этого. Когда бой стих, Грицук еще какое-то время лежал на дне и не шевелился. За весь бой он ни разу не выстрелил, не бросил ни одной гранаты или бутылки. Те так и остались лежать в вырытой нише в окопе. Лещенко и Краснов также не обратили на это внимания, когда обходили позиции. Сержант только отметил, что никто не драпанул. Сделал он это в тот момент, когда они проходили мимо Грицука. Сделал нарочно, чтобы тот слышал. После боя Грицук пришел немного в себя. Он хотел опять что-то придумать, чтобы отпроситься в медсанбат. Сержант умышленно не вспомнил про просьбу Грицука. Грицук же побоялся отпрашиваться у лейтенанта. Артналет стал очередным кошмаром для него. Снова он упал на дно окопа и выл все время. Для себя он точно решил, что после артподготовки всеми правдами и неправдами уйдет с передовой. Страх окончательно подавил его, подчинил его себе. У него не было сил ни сопротивляться ему, ни бороться с ним.

Артиллерия противника нанесла серьезный урон обороняющимся. В роте было восемнадцать человек убитыми, еще семеро было ранено. После артподготовки лейтенант выглянул из окопа и огляделся. Его обеспокоило то, что позиция, где располагался миномет, была изрыта воронками. Он быстро побежал туда. Миномет валялся раскуроченный взрывом. Расчет, находившийся рядом в ячейке, погиб. Прямое попадание, прямо в укрытие. «Все, остались без артиллерии», – подумал Краснов. Странно, но его не испугал и даже как-то не удивил вид убитых. Убитых он видел впервые, но находился в шоковом состоянии от артподготовки. Только потом, после боя, он вспомнил эту картину. Тела, разбросанные взрывом, застывшие в неестественных позах, кровь на гимнастерках.