Бессмертник

– А чё? Предупредить не судьба? – возмутилась Таиса. – Я с тобой хотела поехать. Наконец вырваться из этого чёртового города. Заколебалась на бусах кататься. Друзья называется.

С этими словами она бросила трубку.

Нора смотрела на телефон в полном раздрае. Опять Таиса прибежала и вывернула наизнанку всё, что было так хорошо сложено.

– Выключи телефон, – посоветовала бабушка, – посиди в тишине. Нечего город сюда тащить. И её не надо сюда волочь. Завянет всё от этой барышни.

Нора видела, что ворон что-то хотел сказать, но промолчал, чтобы не смущать бабушку.

– А ты надолго? – Бабушка разлила суп по тарелкам и зачем-то положила ложку и ворону.

– Вечером домой поеду. – Нора смотрела, как огромная птица строит из кастрюли подставку, берёт в лапу ложку и уплетает суп.

– Да ты не отвлекайся. – Бабушка это словно не замечала. Или не хотела замечать. – Вон твоя собачка почти всё съела.

Собачка довольно каркнула, бабушка снова покачала головой.

Звонок Таисы всё ещё не шёл из головы. Жалко было Плотвичкина, опять они с Таисой поругались. Причём, скорее всего, Тая в очередной раз придумала себе какую-нибудь небылицу, чем обидела Сашу.

«Поговорим?» – отправила Нора сообщение Плотвичкину. Ответ пришёл сразу, он ждал встречи и очень хотел дружеской поддержки.

– Вечером с Плотвичкиным надо будет встретиться, – сказала Нора. – Точно придётся ехать.

– Главное – пробки не собрать, – кивнула бабушка.

– Р-разгоним, – выдал ворон.

Бабушка посмотрела на собачку.

– Ещё немного, и прям по-человечьи заговорит. – С этими словами она забрала тарелки и ушла мыть посуду.

Ворон посмотрел вслед бабушке, разобрал баррикаду на стуле, раскидав всё по местам.

– Потр-рясающе р-работает человеческая психика. – Птица вернулась на стул. – Что понимает – пр-ринимает, а что выбивается из общепр-ринятого – пофиг. Пр-ропускает мимо.

– Переживаю я за все эти приключения для бабушкиной психики. – Нора поджала губы. – Кто знает, как это аукнется ей, когда мы уедем.

– Во сне увидит, что я не собачка. – Ворон подтянул к себе чашку. – А утр-ром р-решит, что надо поменьше на солнце находиться.

Нора нахмурилась.

– Человеческая психика сама себя защищает, – успокоил столетницу ворон. – Так всегда было. Ладная сила пр-роявляется там, где её не ждали, мало кто к такому готов. А защитный механизм всегда готов. Воспр-риятие изменил, память попр-равил – и живи себе спокойно дальше. Не было никаких кикимор-р или злыдней-пер-рер-руг под пор-рогом.

Девушка согласно кивнула. Чем больше она углублялась в столетнюю жизнь, тем больше знаний приходило и подсказывало, что было. А раньше она думала, будто ей просто показалось. Никто не копошился в мусоре возле супермаркета.

– Нора? – послышалось с улицы. – Мусор захватишь? Накопилось уже.

– Хорошо! – отозвалась столетница.

Нора заварила свежий чай, достала дачные сладости, к тому моменту уже вернулась бабушка с чистой посудой.

– А что с учёбой? – спросила вдруг бабушка.

– До сентября каникулы, – ответила Нора. – У меня по остальным экзаменам автоматы, и их уже проставили. Можно забыть об учёбе до осени.

Бабушка довольно кивнула. Работа не так сильно её волновала, как институт. Новое место всегда найдёшь, а доучиться надо. Нора не всегда поддерживала это мнение, но для себя девушка решила, что учёбу закончит. Не хочется терять то, что забрало столько сил.

– Сходи с собачкой на озеро, – посоветовала бабушка. – Посреди недели там мало народу, хорошо.

Услышав про воду, ворон встрепенулся.

– Сходим, – согласилась Нора.

* * *

– Какая бесполезная трата времени, – возмущался Брют после ухода Гаврилы. – Просто отвратительное начало дня, отвратительный человек. Как же всё задолбало!

С этими словами он со всего махну плюхнулся в кресло Ската Иваныча и таки ударился подбородком о стол. От воя вылетели пчёлы и тревожно загудели вокруг Брюта.

– Поделом мне, – простонал зам, потирая подбородок. – Надо было шире смотреть на ситуацию, а я накидал на себя сверху дел и решил, что само разгребётся.

Глеб хотел что-то спросить, но боялся лишний раз пикнуть.

– Крадника нам в Стражу решил подсунуть, скотина!

– Это ты про кого? – в ужасе спросил Глеб.

Брют не ответил, перестал натирать подбородок и пошёл к двери. Повторил заговор, открыл дверь в свою квартиру и обернулся к стажёру:

– Со мной пойдёшь или тут останешься?

– Пойду!

На бегу Глеб чуть не своротил стул.

Дома Брют первым делом затолкал в чашку лапшу, залил её кипятком и сел в кресло, обложившись документами.

– Три убийства, – рассуждал Брют, дуя в чашку. – Да ты садись сюда, подушку возьми, чашка в шкафу, там же пакетик с лапшой и вода горячая.

Глеб не стал перечить, заварил себе лапшу, взял вилку и сел рядом с замом. Пить лапшу из чашки оказалось на самом деле удобно. Бульон перемешивался с самой лапшой, и получался идеальный перекус.

– Научу тебя лапшуку готовить, – сказал Брют, перебирая документы. – Пятнадцать минут, и полноценный обед готов.

– И посаженный желудок тоже, – кивнул Глеб.

– А ты не используй приправы из пакетика, тогда всё будет как надо.