Бессмертник

Брют копался в бумагах, рассуждал вслух, ругался, несколько раз ходил наливать чай, а когда чай закончился, стал пить просто воду из-под крана. Глеб чувствовал себя бесполезным, поэтому перемыл всю посуду, нашёл картошку, поставил её вариться, заварил свежий чай, а потом сделал пюре. В холодильнике нашлись сосиски, и через полчаса перед Брютом появилась тарелка с нормальной едой. Тот посмотрел на неё с удивлением, поднял глаза на Глеба и кивнул.

– Вот смотри. – Он поманил к себе стажёра. – Эти двое в Ладном мире, этот из Явного. Связи между ними никакой. Они не родственники, не друзья, не коллеги. Пчёлы даже проверили: эти люди между собой никогда не пересекались.

– Если нет связи у людей, – предположил Глеб, – так, может, есть связь у всяких-разных?

Лицо у Брюта вытянулось, он чуть не уронил тарелку.

– Что? – Глеб испугался, что опять сморозил глупость.

– Это самая гениальная мысль, которую ты только мог озвучить! – радостно воскликнул Брют, раскидал все документы, забыл про грязную тарелку, чуть не свалился, наступив на неё, и быстро затопал по квартире, одеваясь.

– Ты куда? – Глеб успел вытащить тарелку из-под ног Брюта.

– Сгоняю в Явь, надо проконсультироваться кое с кем.

– С информатором нашим?

– Ага, Стража не может глубоко копаться в судьбах всяких-разных, а Шепелявый прекрасно знает, кто с кем и когда имел отношения.

Брют быстро собрал разбросанные документы в рюкзак и готов был уже убежать.

– Погоди, – остановил его Глеб.

– Да? – Зам обернулся.

– Я хочу на задворки сходить, – несмело сказал стажёр. – Попробовать поговорить с этим дедом, заодно посмотреть, чем занят Гаврила Ратников. Ты его крадником назвал.

– Хорошо, – кивнул Брют. – Только возьми тогда с собой пограничников, если что не так, они помогут. И держись от крадника подальше. Может, он и завязал с этим, но душа у него такая же чёрная. Заодно выясни, что он крал. Деньги и украшения или что-то поважнее.

Глеб кивнул.

– И береги себя. – Брют замешкался. – Я чувствую, что мы близки к разгадке, и, если я найду подтверждение тому, что за всем стоит Скат Иваныч, будет очень сложно.

– Почему ты так уверен, что это босс? Нельзя же опираться только на чутьё. Оно может и ошибаться.

– Слишком много вещей говорят против него. И Гаврила стал для меня последней каплей. Не знаю, что именно скрывает босс и за какие заслуги он стал нашим воеводой, но их явно недостаточно, чтобы Рой внутри меня успокоился и принимал босса таким, какой он есть.

Глеб не стал спорить, он не чувствовал того, что беспокоило Брюта, и не понимал, почему тот так точит зуб на босса. Может, Як был лучшим воеводой, но Скат Иваныч принимал сложные решения, за это нельзя винить и обвешивать убийствами.

Брют похлопал стажёра по плечу и выбежал из квартиры. Глеб остался разбирать беспорядок и прокручивать в голове план действий. Он переживал, что Брют не разрешит взять на себя индивидуальную задачу, и теперь нервничал, что не оправдает доверия.

Посуда расположилась на сушилке, весь беспорядок был убран, и Глеб уже собирался уйти из квартиры, как заметил какое-то странное движение в зеркале. В квартире больше никого не было, а в зеркале в прихожей отражалась странная мутная фигура. Глеб лихорадочно пытался вспомнить хоть один знак, чтобы защититься и позвать ясный взор. А фигура всё приближалась. Глеб обернулся и заорал во все лёгкие.

– Привет, я Зоя Зной. – Точнее, это было то, что осталось от Зои, фантом-блазник. – А ты меня убил.

Глеб вылетел из квартиры, забыв закрыть за собой дверь, и, спотыкаясь, побежал на улицу. Душа Зои должна быть в Поле, а не разгуливать по городу в образе фантома. Получается, она не получила покоя. Глеб душил сам себя ужасом от того, что случилось, от образа изувеченной девушки, который он запомнил. Перед тем как Скат Иваныч кинул в неё разрыв-траву, Зоя посмотрела на Глеба. От Зои там уже ничего не осталось, даже изувеченное лицо едва сохранило прежде красивые черты. А теперь фантом пришёл за Глебом.

– Блазник, она теперь блазник. – Глеба мутило.

Как не вовремя ушёл Брют, он мог подсказать, что делать.

От бывшей решимости идти на задворки и выяснять, что кроется за Ратниковым, не осталось и следа.

– Катастрофа. – Глеб не заметил, как влетел в куст, растущий прямо посреди дороги, застрял среди веток и чуть не провалился в дыру возле самого ствола. – Это что ещё?

Стажёр отошёл подальше и осмотрел растение.

– Дубы так не растут.

– Привет, я Зоя Зной, – сказали за спиной.

Глеб взвыл и побежал не оглядываясь. Он не хотел проверять, что от него надо фантому.

– Ты сдохнешь! – орала ему в спину Зоя Зной. – И весь этот город будет уничтожен! Начало положено! Да пребудет Лихо!

Глеб бежал так быстро, как только мог. В груди уже кололо, ноги спотыкались, но он продолжал гнать себя как можно дальше от дома Брюта.

– Блазник, она блазник. – Слова обдирали горло. – Призрак, фантом, душа мутировала, душа не ушла в Поле.

Глеб забежал под низкий мост и забился между мешками с мусором. Мелкая кикимора удивлённо посмотрела на странного соседа.

– Душа мутирует, – повторил ещё раз Глеб и замер, прислушиваясь.