Бессмертники — цветы вечности

Михаил слушал, не перебивая и во всем соглашаясь с ней Иначе это было бы просто бессовестно, да и какой же чудак откажется от своего счастья? Хотя покидать свой Урал он все-таки не собирался.

Рано утром, едва посерело над городом небо, Михаил тихо собрался, поцеловал Марию в теплые сонные губы и осторожно спустился во двор. Наступивший день застал его в дороге.

Весну и лето девятьсот седьмого года Гузаков провел в горно-заводских уральских районах, помогая Ивану Кадомцеву наводить порядок в поотбившихся от рук отрядах и готовить конференцию боевых организаций Урала. Основным местом для себя Иван избрал на это время пролетарский Златоуст. Здесь он решил проводить и конференцию, благо места вокруг города лесные, горные, малообжитые, куда здешняя полиция выбирается крайне редко и очень неохотно.

Златоустовские товарищи рассказывали, что местный полицейский исправник Сторожев настолько труслив, что буквально камнем висит на жандармском ротмистре. Это весьма на руку здешним революционерам. К слову сказать, примерно такого же мнения об исправнике придерживался и начальник пермского охранного отделения подполковник Бабчинский. Как-то, объезжая Урал, он ознакомился с состоянием дел в Златоусте и не преминул заметить потом в отчете, что этот самый Сторожев

«слывет настолько трусливым, что избегает всяких столкновений с революционными организациями и, по сведениям, сообщенным мне сотрудником, даже уплачивает в пользу их Красного Креста по 10 рублей в месяц».

Так ли это было на самом деле, сказать трудно, но все же златоустовские боевики чувствовали себя не столь напряженно, как, скажем, их товарищи в Уфе. Были на их счету и серьезные эксы, и ликвидации провокаторов, и другая работа для всей партийной организации, и помощь соседним уральским заводам — и все без больших потерь и серьезных неудач.

С приближением лета и ожиданием нового подъема движения активизировалась работа и в Златоусте. Несмотря на ряд крупных провалов местных эсеров, повлекших за собой массовые обыски и аресты, рабочие были настроены по-боевому. Михаил чувствовал это и в заводском, и в железнодорожном районах, где имел немало хороших и надежных товарищей, особенно в среде боевиков.

Были среди них убежденные, стойкие большевики, такие, как братья Артамоновы, Калугин, Кудимов, Головкин, были и еще молодые, неустоявшиеся, мечущиеся ребята, горевшие желанием действовать во что бы то ни стало, не считаясь ни с чем. Таким был слесарь железнодорожного депо Васил Ишмуратов, в конце концов ушедший к эсерам.

В начале апреля боевая организация, в которую он вошел, решила ликвидировать начальника депо инженера Васильева, известного черносотенца и самодура, снискавшего своими действиями всеобщую ненависть рабочих. На сходке, проведенной в лесу возле вокзала, бросили жребий. Он пал на Ишмуратова. Проникший в организацию провокатор не замедлил доложить об этом своему начальнику, но Ишмуратов успел опередить нерасторопную златоустовскую полицию и привести приговор в исполнение К сожалению, Васильев был только ранен, зато сам Ишмуратов оказался за решеткой.

За два дня до этого покушения кто-то из боевиков-эсдеков тоже не удержался от соблазна и разрядил свой револьвер в руководителя местного отделения черносотенного «Союза русского народа» ярого черносотенца-фанатика Аникеева. Все усилия местных властей найти убийцу ни к чему не привели, и полиции ничего не оставалось, как отнести и этот акт на счет все того же Ишмуратова.

В середине мая, желая как-то проявить себя, исправник Сторожев собрал целую команду конных стражников, сел в пролетку и отправился в путешествие по тракту Златоуст — Куса. Тракт этот давно пользовался дурной славой и не раз уже привлекал к себе всяких любителей эксов. Дело в том, что по этой дороге возили почту и немалые порой деньги. Осенью прошлого года здесь произошла серьезная экспроприация. После этого было еще несколько попыток, к счастью для полиции, неудачных. Но теперь лето, они могут повториться!

Проехав мост через речку Ай, кортеж исправника стал подниматься на гору Мышляй. Дорога здесь оказалась такой узкой, что на ней с трудом могли разъехаться два экипажа.

— Вот здесь это и произошло, — напомнил исправник. — Поставив свою повозку поперек дороги, грабители остановили почтовый экипаж и легко взяли кругленькую сумму Буду просить губернатора, чтобы дал денег на расширение дороги.

На Липовой горе за Медведевкой на всем трехверстном пути густой высокий осинник подступил прямо к тракту.

— Прекрасное место для засады, — констатировал исправник. — Буду просить губернатора, чтобы дал денег на вырубку леса.

Вернувшись домой, он написал губернатору Ключареву докладную, но едва та ушла в Уфу, как ему доложили:

— Группой неизвестных лиц на Липовой горе ограблена почта. Никого задержать не удалось.