Бессмертники — цветы вечности

…В глубоком сухом логу возле заброшенной охотничьей землянки горел костер. Вокруг него, усталые и удрученные, сидели люди. Все нещадно курили. На иных белели свежие бинты.

— Говори, говори, Федор, — подгребая в костер угли, сказал один из них, высокий и плечистый. — Или, считаешь, все?

— Не все, Михаил, — не поднимая глаз, ответил Новоселов. — При отступлении тяжело ранен в поясницу Иван Головкин. Несли сколько могли, но когда преследование возобновилось, пришлось спрятать в лесу. К нему срочно нужно доставить доктора.

— А ты не допускаешь, что он уже в руках у жандармов?

— Уверен, что нет…

— Дальше.

— Особо отличился Иван Огурцов. Он сумел спешить одного из преследователей и, вскочив на его лошадь, преградил дорогу толпе. Отлично бил из маузера. Многих спешил еще. А когда и под ним убили лошадь, вскочил на другую и догнал нас.

— Так…

— И самое главное, Михаил: денег-то почти нет. Можно сказать, все впустую..

Опять курили. Молчали. Говорить никому не хотелось, да, собственно, и не о чем было говорить.

— А тебя не удивило, — по-прежнему обращаясь только к командиру, спросил потом Гузаков, — что главными вашими преследователями стали крестьяне, кигинские мужики с дубьем?

— Известное дело — мужики, — невесело отозвался Федор и вздохнул: — Темнота… Революция ведь и для них делается, а не понимают…

— А не кажется ли тебе, что с самого начала вы повели себя как самые обыкновенные грабители, вот и подняли на себя народ?

— Что-о?! — вскочил оскорбленный Новоселов. — Это мы — грабители? После всего, что пережили?

— С кем воевал, Федор? И вообще зачем было стрелять в безоружных почтовых служащих? Неужто этот бедолага почтальон показался вам таким грозным сатрапом, что вы от страха разучились соображать? И начальника отделения — тоже… Зачем столько неоправданной крови?

— Нервишки сдали, Миша… Сам все вижу и понимаю: дело дрянь. Как тысяцкому докладывать будем?

— Доложим то, что есть. А прежде нужно позаботиться о Головкине. Доктора я тебе не обещаю, а сестричку найдем…

Никогда еще Гузаков не видел Ивана Кадомцева в таком подавленном состоянии. Губы утончились и обескровились, прекрасные девичьи глаза запали в темные ямы, и в них — такая тоска, такое отчаяние, что хоть не гляди…

Не сказав по докладу ни слова, он лишь распорядился:

— «Кигинцам» сдать оружие и ждать суда совета дружины. И еще: это был последний экс. Когда революционеры начинают слишком много стрелять, это становится опасным… для дела революции…

Тяжело переживал Михаил эту неудачу, а в это время его скромной персоной были озабочены десятки крупных начальствующих лиц — от симского унтера Миронова до директора Департамента полиции империи Российской.

С е к р е т н о  Э к с т р е н н о

15 сентября 1907 г.

Уфимскому губернатору

По полученным агентурным сведениям, разыскиваемые Михаил Гузаков, Николай Гнусарев, Мызгин (Волков), Соколов и др. революционеры скрываются в лесах между Казармой Твердышевой и селом Сергиевкой, а также что будто бы бывают и на пчельнике своего доверенного Курчатова; пчельник этот находится недалеко от Симского завода.

О чем сообщаю на распоряжение Вашего превосходительства.

Полковник Ловягин

Распоряжения поступили немедленно и самые категоричные. В соответствии с ними с 17 сентября началась небывалая военно-полицейская операция по прочесыванию гор и лесов огромного заводского района. Штаб всей этой операции расположился в поселке Усть-Катавского завода, объединяя силы уфимского и златоустовского уездных исправников, а также приданные им подразделения войск и казаков. Все участники операции получили боевые патроны. В нескольких деревнях срочно оборудовались пункты питания и перевязки раненых. Между командирами групп спешно обговаривались вопросы взаимодействия и связи…

Через четыре дня командир первой группы доносил по начальству, что за это время им обследован район радиусом в восемьдесят верст. Обыскам и допросам подверглись все родственники и знакомые Михаила Гузакова в деревне Биянки, массовые облавы и обыски прошли в Миньяре. И все — бесполезно:

«Ни Гузакова, ни каких-либо других бродяг не обнаружено».

Группа уфимского исправника прочесала район вокруг Ашинского завода радиусом в шестьдесят верст. Итогом этой многодневной операции стали массовые облавы и обыски в Аше. Причем на все это время поселок и станция были буквально блокированы многочисленным конным отрядом. И опять:

«Михаила Гузакова и вышесказанных его сотоварищей обнаружить и задержать не удалось».