Бессмертные Легенды

Наступает молчание, и я не сразу понимаю, в чём дело. Спустя, наверное, безумно долгую минуту я вдруг понимаю, что все взгляды обращены на меня. На меня, твою мать!

«Скажи уже хоть что-нибудь, Андромеда», – раздаётся в голове голос Вэйрина.

«Меня зовут не так», – едва не ляпаю я вслух, и он еле заметно приподнимает уголки губ в лёгкой улыбке.

«Я знаю это».

– Да, – наконец говорю я. Ну почему я, почему-почему-почему это не может быть кто-нибудь другой? – Мы сочтём за честь помочь вам.

Вэйрин выдыхает с облегчением, словно действительно сомневался в моём ответе, а я слышу, как Зара позади меня фыркает. И почти уверена, что Мишель сейчас закатила глаза, а Крэйг, наверное, покрутил пальцем у виска.

Зато Диего смотрит на меня с благодарностью.

– Мы такие разные, – продолжает Вэйрин, – но именно наши различия должны помочь нам объединиться. Ведь, помимо них, у нас также есть и много общего. Главное, чтобы никогда впредь мы не забыли об этом.

Снова нас накрывает тишина, совсем скоро нарушаемая радостным смехом Таари. И как будто прорывает плотину – люди заговаривают друг с другом, выкрикивают какие-то похвалы новому вождю, вскакивают на ноги – и я опять чувствую себя здесь страшно неуместной.

– Да начнётся Валинорим! – провозглашает голос Укжааля над всей этой толпой.

– Валиночто? – тупо переспрашиваю я у Диего.

– Такая традиция, – поясняет он, – не только для меня, для всех нас. – После коронации вождя они устраивают что-то вроде фестиваля… Музыка, еда, игры. Вэйрин мне рассказывал.

Ну точно, пир во время чумы!

– Мы должны пойти, – говорю я совсем не то, что думаю.

И да, на самом деле, мы должны. Потому что, во-первых, уже и так зашли слишком далеко – я только что прилюдно обещала Вэйрину сотрудничество, а что сближает сильнее, чем традиционные игрища после коронации? Твою мать. Ну и во-вторых, это должно быть весело. А мне почему-то кажется, что немного веселья моим друзьям сейчас не повредит.

Никто, в общем-то, не спорит – напротив, мне чудится, что Радж вздыхает с облегчением, и что Шон самодовольно улыбается. Ребята расходятся в сторону лестниц, когда я замечаю, что Куинн несколько отбилась от группы. На её лице застыло меланхоличное выражение, и, кажется, она совершенно не смотрит, куда идёт. Я подхожу к ней и ловлю за руку.

– Эй. Что случилось? Ты не хочешь идти со всеми?

Куинн вздрагивает, как если бы я её испугала.

– О, Мари… Что ты, я хочу. Просто… Мне нужна минутка, немного прийти в себя.

– Прийти в себя? Куинн, ты хорошо себя чувствуешь?

Она мягко высвобождает ладонь из моей руки и обхватывает себя за плечи.

– Да. Да, всё хорошо. Просто я теперь… Знаешь… Это так глупо, – она слегка качает головой, словно смеётся над собственными мыслями. – Я просто пытаюсь понять, кто я теперь такая. – Я вскидываю брови в непонимании, ожидая продолжения. – Вся моя жизнь крутилась вокруг болезни. Каждый миг, каждый сделанный мной выбор… Болезнь присутствовала всегда, я никогда не могла забыть об этом. Я – Куинн, умирающая девочка. Это то, кем я была всегда. Я не хотела, чтобы это произошло, но… боюсь, что моя болезнь во многом определяла мою сущность.

– Куинн, ты всегда была кем-то большим, чем «умирающая девочка», – мягко возражаю я.

– Конечно, я находила пути обхода. Пути быть счастливой. Жить. Но я всегда знала, что моё время ограничено. Что мне не суждено состариться. Что я не выйду замуж и не заведу детей. И я… смирилась с этим, Мари. А сейчас, вот так вот внезапно, раз – и всё! Я исцелена, всё стало хорошо! Это… Это ненормально. То есть, я знаю, что звучит это как раз ненормально. Но я не знаю, как теперь принять ещё и это.

– Куинн, – я качаю головой, подбирая слова, а потом плюю на всё и говорю то, что думаю, – это нормально – грустить в такой момент. Даже, наверное, в какой-то степени это куда более нормально, чем просто быть счастливой. Я понимаю, что сейчас вся твоя жизнь перевернулась с ног на голову. И знаешь, что? Кое-кто вчера действительно умер от твоей болезни. Это была прежняя ты. Тот человек, которым ты была всю жизнь, исчез. Ты будто потеряла часть себя, правда? Поэтому – да. Я думаю, это нормально. Зато теперь у тебя есть ещё один шанс. Возможность стать кем-то другим. И, чтобы перестать грустить, тебе просто нужно время смириться с этим.

– Спасибо, – слабо улыбается Куинн. – Я… Думаю, ты очень хорошо понимаешь меня, Мари.

– Так что? Ты идёшь на фестиваль? – ещё раз уточняю я.

Куинн загадочно усмехается.

– Когда я болела, я старалась жить на полную катушку. И сейчас это не изменилось!

Она тянет меня за руку к лестницам. Ну что ж, посмотрим, как умеют веселиться ваанти.

На пляже – не на том, с которого отправляли в последний путь Симаэдру, чуть дальше, – развернулось по-настоящему масштабное мероприятие. Всюду снующие ваанти, дети, бегающие под ногами, шум, какая-то странная музыка, которую играют музыканты с необычными инструментами. И ни единого следа наших друзей.